Черный хлеб
Шрифт:
Через полгода настали для нас совсем трудные времена. С биржи труда отправляли в активный поиск — т. е. когда тебе предлагали любые вакансии — хоть уборщика, хоть банкира. За неделю нужно было обойти не менее 10 мест, получить печать на бегунке, причем отказать должны были мне, я отказаться не имела права. Я просто с ног сбивалась, объезжая различные промбазы на окраинах города. Зачастую идти приходилось пешком, так как городских маршрутов не было. Такси было не по карману.
Смотреть в будущее было страшно. Неожиданно, Кирюхины «алименты» выросли в несколько раз. Я испугалась сперва, потом поняла — видимо
В результате активного поиска я и оказалась в отделе кадров большой промбазы, торгующей лесом. Обязанности были разнообразные, от ведения трудовых книжек до подготовки договоров. Разобралась я быстро. Недостатком было то, что расположена база была на окраине города, возили служебным автобусом. Посадка на автобус на моей остановке была в 6-30 утра. И если я опаздывала на автобус, то добраться могла только на такси, чего моя мизерная зарплата просто бы не выдержала.
Вечером уходить вовремя было не принято, поэтому я уезжала со второй сменой рабочих, а это было в уже восемь вечера. Дома я была только в девять. А детей надо было забирать до семи. Эти полгода до выпуска из детского сада стали просто адом — свекровь ходить за детьми отказалась, сестра жила далеко, соседка за коробку конфет приводила и оставляла их одних дома.
Наконец, в мае сад отметил выпуск шикарным выпускным, на котором мои пацаны показывали спортивные достижения — и «колесо» и шпагат, пели английские песенки. Нам вручили диск с записью выпускного.
И на все лето я отправила ребят в деревню к родителям. Там собралась большая компания — сын Лизы Женька, который окончил 1 класс, сын одного из братьев Матвей, выпускник второго класса. У бабушки собралась вся банда, активные, подвижные, и честно говоря, прожорливые, как саранча.
Моя мамулька сошла бы с ними с ума, но сперва на месяц приехала Лиза, потом невестка Карина, к августу выпросила отпуск и я.
Дети в деревне одичали полностью — загорелые, поцарапанные, с выгоревшими волосами до плеч. У Антона вихры стали завиваться кольцами, и кожа от загара становилась смуглее. Кирюха выгорел добела, загар к нему приставал слабо и быстро смывался. Теперь сходства между ними почти не осталось.
Дед учил пацанов забивать гвозди, работать с пилой, они все время крутились возле него в гараже, руки и одежда вечно были в мазуте. Они ходили играть в заброшенные дома, ездили с дедом в лес на мотоцикле. Старших дед учил водить мотоцикл — ноги уже доставали до педалей, значит можно.
Домой мы приехали за неделю до школы. Одежду для первоклассников я всю купила на китайском рынке, впрочем, как и все.
Мы первый раз сходили в парикмахерскую, до этого я стригла их сама. Прически сделали ребят взрослее. Ногти мазутные и обломанные, отмачивали в ванне, кое-как привели в порядок. Цветы для букетов привезла с дачи свекровь.
И наступил наш самый волнительный день — первый раз в первый класс! Отвели детей мы вместе со свекровью, вместе плакали на линейке. Вместе накрыли дома стол для родственников — такая уж у
Сентябрь выдался удивительно теплым — днем температура поднималась до тридцати градусов. И, придя из школы, дети одевали шорты и футболки и бежали во двор. Домашних заданий еще не задавали, и мы ловили последние летние деньки.
Водить детей в школу я смогла только первую неделю, а дальше — мне пришлось выти на работу, и они ходили самостоятельно. Я переживала ужасно — на пути у них был переход через оживленную улицу.
Я думала, Лев приедет на первое сентября, увидеть внука в первом классе, но никто не появился, никаких известий не было. И тогда я тихо радовалась, что никто не заберет моего мальчика.
Лев Александрович. Причины и следствия
Глава 10. Лев Александрович. Причины и следствия.
Всегда считал, что нужно уметь проигрывать. В первый момент, когда мне сообщили что курьер не прибыл, я еще на знал, что крах будет сокрушительным. Не знал, что курьером отправили зятя, что его подставили как цыпленка.
Я спокойно уехал за границу, по моим расчетам моя семья должна была остаться в стороне. Однако жизнь внесла свои коррективы, и жизнь превратилась в кошмар.
Мы полагали провести цивилизованное акционирование, без остановки предприятия и увольнения рабочих. То, что началось в стране, не зря потом назвали «бандитским капитализмом» — предприятия рвали на части, банкротили, людей выбрасывали на улицу тысячами. Тот подросший класс молодых и зубастых предпринимателей, не хотел по-прежнему варить джинсы и торговать катайскими пуховиками. В ход шло все — шантаж, подкуп, убийства.
И в этом кошмаре осталась моя дочь, внук. Про зятя я долго не знал, жив ли он. За два года, пока я их смог выкупить, на меня выходили раз пять, выкуп требовали в десятки миллионов, и не рублей. Таких денег у меня не было. Однако бандитские войны проредили первых и вторых братков, на их место пришли другие. Люди менялись, аппетиты сохранялись.
Потом на меня сам вышел человек, новый миллионер, проживающий в Англии, чье имя плотно связывалось с криминалом. Он и предложил вернуть мне дочь и зятя за половину утраченных алмазов. При чем деньги его не интересовали, он знал, что там были уникальные камни, и хотел именно их. Выбора не было, то, что Игорь вез кейс, был факт, камни пропали — тоже факт, и я согласился.
Первые годы, пока дочь лечилась меня не трогали. В это время я отправил в Россию детектива, который, не привлекая внимания должен был заняться поисками внука.
Неожиданно быстро внук был найден. Педантичный немец русского происхождения, начал с обычного ЗАГСа. Где и выяснил, что спустя пару месяцев после событий, запрашивался дубликат свидетельства о рождении, Красногорским ГУВД. Запрос был подписан начальником одной из служб, с известным мне именем. С бывшим генералом, теперь пенсионером, я связался сам. Сперва организовал ему путевку в Карловы Вары, куда приехал лично. Он не удивился, сказал, что ждал меня раньше.
Информацию дал бесплатно, но просил быть острожным, не нанести вреда женщине, которая растит внука как родного сына. Было сложно решиться отправить к ней адвоката. Ведь если только его свяжут со мной — пацану не жить.