Чёрный хребет. Книга 3
Шрифт:
Труднее всего оказалось ожидание. Приближающийся ураган будто бы даёт нам время: “уйди и спасёшься, останься и я подниму твою жалкое тельце, разорву на куски и без каких-либо усилий перекину через хребет, будто это не горы, шириной в десятки километров, а сетка для настольного тенниса”.
— Ничего ты нам не сделаешь, — говорю. — До этого стояли и сейчас устоим.
Две сотни человек стоят за частоколом. Две сотни людей с арбалетами и масками для защиты лица. Нам предстоит не сражение, а свидание с девой пустыни: разрушительной,
Её приближение мы чувствуем по усиливающемуся ветру, по колыхающимся рукавам и извивающимся капюшонам.
Стена песка настолько близко, что закрывает всю пустыню, тянется вверх.
— Приготовились! — кричу.
Когда песчаное облако поглотит нас, разговаривать станет невозможно из-за шума ветра и шуршания миллионов частичек песка, сталкивающихся друг с другом.
Туча ударяет в нас резким порывом, стараясь повалить с ног или сбросить со стены. Держусь за деревянные брёвна, чтобы сохранить вертикальное положение: мы ожидали резкого ветра, но всё равно оказались не готовы.
Эта буря отличается.
Она не спрашивает разрешения, чтобы дать пощёчину. Она со всего размаха бьёт по макушке и ей плевать, встанешь ты или нет.
— Держитесь! — кричу.
Сомневаюсь, что меня кто-то слышит. У нас есть условные сигналы для общения в буре, как у дайверов под водой, но сейчас их внезапно оказалось недостаточно. Понятия не имею, как мы будем стрелять, если приходится двумя руками держаться, чтобы остаться на месте.
Наверное, стоило всем спрятаться в погребах.
Слева от меня со стены сдувает Хоба. Парень приземляется на песок, отряхивается и снова взбирается наверх по лестнице. Его болтает из стороны в сторону как тряпичную куклу. Справа Лира сидит на корточках, со всех сил стараясь удержаться.
«Внимание», — подаёт знак Зулла. — «Внимание».
Впереди ничего нет, девушка просто паникует. Жаль, у нас нет жеста, чтобы приказать успокоиться.
Скоро должны прийти скорпионы — они всегда приходят. Обычно проходит пара минут, прежде чем они появляются. Сейчас же прошло уже больше пяти, но никого нет.
Сражаемся с ветром и собственными телами. Если интенсивность увеличится ещё больше, придётся отступить. В таких условиях не то, что стрелять, даже думать тяжело. Всё внимание акцентируется только на том, чтобы сохранять вертикальное положение.
«Там», — указывает Вардис влево.
Из бушующего песка выходит скорпион, а за ним ещё один. Они прут в нашу сторону несчётным потоком, прибой из чёрных тел. И каждый из них размером с грузовик. Таких крупных мы ещё не встречали.
«Не стрелять», — приказываю.
Разозли одного из них и на нас хлынет целое море из жал и клешней. По одиночке они до нас не дотянутся, но такая огромная толпа начнёт залазить на спины друг другу. Моргнуть не успеешь, как они заполонят Дарграг и будут рвать на части моих друзей.
Речь больше не идёт о еде. Сейчас
И мы стоим.
Двести человек с оружием, трясёмся под ветром и от собственного страха. Под нашими стенами марширует скорпионья армия, а мы глядим на них сверху и боимся пошевелиться, чтобы не спровоцировать атаку. Надеюсь, они пройдут мимо. Надеюсь, торнадо повернёт в сторону. Совсем не хочется снова восстанавливать дома, пусть Дарграг и умеет делать лучше кого бы то ни было.
«Крылья», — сигнализирует Аделари.
«Крылья», — повторяю её жест и все вокруг поднимают вверх правую руку в знак опасности.
Мы опускаемся на четвереньки, некоторые ложатся на бок. Над нами появляются огромные летучие мыши, тёмно-красные, уродливые. Так выглядела бы Хума, если бы угодила в радиоактивные отходы, её обдало гамма-излучением, а затем она ещё лет десять потягала гантели на строгой протеиновой диете.
Эти твари ещё опаснее, чем скорпионы, поскольку легко перелетают через стены и могут напасть с тыла.
Но и от них есть защита — они хватают только стоящих прямо, а лежачих избегают.
— Ну же, — шепчу. — Убирайтесь. Не надо тут задерживаться.
Летучие мыши порхают над нами, некоторые опускаются на крыши домов и подслеповато оглядывают окрестности. На моих глазах две из них пронесли у меня над головой обезумевшую марли: похоже, ветром распахнуло врата сарая, и напуганное животное выбежало наружу.
А затем…
Мне, наверное, кажется…
— Вардис! — кричу.
Но брат уже и сам видит: мимо нас пролетает огромная летучая мышь, держа в цепких лапах девочку из Гуменда, нашу сводную сестру. Поднимаю вверх арбалет, но выстрелить не решаюсь — слишком опасно. Должно быть, девочка выбралась из подвала и вышла на улицу проверить, что здесь происходит. Это её первая песчаная буря и происходящее может завораживать.
Девочка брыкается, извивается. Даже сквозь шум ветра я слышу тонкий, пронзительный визг. А затем она исчезает в песчаном облаке, уносится прямо к центру бури.
Мы с Вардисом смотрим друг на друга, пытаемся понять, что же нам стоит делать.
— Бросим её? — кричит брат мне на ухо.
Что ещё нам остаётся? Малявку утащили… не выйдем же мы за пределы частокола: это и во время обычной бури смертельно опасно, а сейчас — чистейшее самоубийство. Кажется, я совсем не ценю свою жизнь, поскольку поднимаюсь, перелезаю за частокол и прыгаю вниз. К скорпионам.
— Гарн! — кричит кто-то сверху.
Но мне уже плевать.
Я собираюсь спасти сводную сестру любой ценой.
Лечу вниз и приземляюсь на чёрную хитиновую спину. Тварь подо мной настолько крупная, что даже не замечает человека, стоящего на ней. Меня шатает, ветер старается сбросить вниз, но я продолжаю удерживаться, после чего прыгаю на следующего.
Окружающие скорпионы пока не обращают на меня внимания.
Они идут по своим делам.
А я прыгаю по их спинам.
— Идиот, — шепчу сам себе в истерике. — Какой же я идиот. Абсолютный, непроходимый тупица.