Чёрный хребет. Книга 3
Шрифт:
— Неужели нет никакого способа тебя вытащить? — спрашиваю.
— Есть конечно. Найди Перуфана и попроси его вытащить меня. Он с этим в два счёта справится.
— Хорошо.
Я найду этого типа, кем бы он ни был.
— Спасибо, что навестили меня здесь, — говорит Арншариз. — Надеюсь, вы никогда не узнаете, каково это: сидеть наедине с собой столько времени и не иметь возможности поговорить с другим разумным существом. Здесь даже животных нет. Одни растения.
— Если получится, мы навестим тебя снова, — отвечаю. — Ты кажешься
— Я такой!
С последними словами змей снова лезет обниматься и его раздвоенный язык скребёт меня по одежде. Что поделать, не отказывать же в объятии существу, которое столько лет не касалось другого живого организма.
Стоим, обнимаемся.
— Как бы я ни хотел, чтобы вы остались подольше, но вам нужно уходить. Скорой змей сменит свою шкуру и снова станет гигантским змеем. Это будет означать, что вы окажетесь заперты со мной до его следующей линьки.
— Так вот, что это было, — говорю. — Линька.
— Когда он сбрасывает шкуру, то уменьшается, но становится в этот момент очень агрессивным. Постарайтесь скрыться с его глаз не привлекая внимания. Но прежде, чем вы уйдёте, я хотел бы дать вам это…
Арншариз протягивает мне кулак с чем-то зажатым внутри. Я протягиваю вперёд ладонь и на неё падает две жемчужины: грязно-белая и голубая. С удивлением смотрю на эти Дары и только сейчас понимаю, что общался со всемогущим существом. Таким же, как Хосо. Таким же, как старуха Чеактайс. И та жёлтая женщина.
— Они помогут тебе, — говорит Арншариз. — Найди Перуфана. Ради меня. По моей скромной просьбе.
— Найду, — говорю.
Прощаемся очередным долгим объятием. Сводная сестра смотрит на нас со смесью жалости и умиления.
— А теперь идите, — с грустью произносит змей.
Нас выбрасывает обратно в центр торнадо. Мы находимся внутри ужасающего смерча, способного смести Дарграг, если дойдёт до него. Но внутри спокойно и уютно. Глядим, как кружит ветер, неся за собой тонны песка.
— В укрытие, — шепчу сестре.
Хватаю её за руку и веду в то же место, где мы прятались прежде. Две скалы с углублением между ними. К счастью, гигантский змей не заметил наше перемещение: он в этот момент вылезал из своей старой шкуры и был полностью поглощён процессом.
Ждём, пока торнадо пройдёт через нас.
Снова начинает завывать ветер, бросает в нас камни, засыпает, но теперь мы готовы. Мы знаем, чего ждать.
Прячемся в укрытии несколько часов, пока не наступает ночь. Песчаная буря проходит и мы выходим наружу, уставшие, обессиленные, истощённые. Всё это время мы стояли, вжимаясь в камень. Сестра буквально валится с ног, поэтому мне приходится держать её за руку, чтобы она не упала.
— Я дам тебе имя, — говорю. — Нечего тебе ходить безымянной. Идёт?
Сестра слегка дрожит от ночной прохлады. Мы одеты слишком слабо для ночи, поэтому нужно скорее возвращаться.
— Эллин, — говорю. — Нравится?
Так звали бабушку Гарна, которую я не застал, но
— Мне кажется, это имя тебе подходит. И это идеальный момент, чтобы дать его тебе, поскольку сегодня тебе очень повезло. Ты родилась заново, фигурально выражаясь.
Девочке всё равно, она не представляет, о чём я говорю.
— Вот и договорились. Пойдём домой, Эллин.
Вокруг темнота и далёкие огоньки факелов, перемещающихся по пустыне. Беру девочку на руки и мы возвращаемся домой. Соплеменники уже разбрелись по округе в поисках меня и моей сестры.
— Эй! — кричу. — Мы здесь.
Ближайший факел замирает, а затем мчится в нашу сторону.
Кое-что изменилось. Я чувствую взгляд человека: резко и отчётливо. Жителям деревни нельзя было смотреть на Арншариза, гигантского змея. Каким-то неведомым образом он всегда понимал, кто на него смотрит и очень от этого злился.
Теперь эта сила перешла ко мне.
Я в точности знаю направление, с которого на меня глядят, и чувствую поверхностную эмоцию, которую испытывает человек — надежда. Похоже, так работает белая жемчужина. Осталось узнать, в чём особенность синей.
Глава 21
На следующий день я сплю до обеда, пока Хума ползает по моей кровати и отчаянно пытается меня разбудить.
Летучая мышь уже умеет охотиться сама, но привыкла делать это в моей компании, поэтому сидит на одеяле и постоянно проверяет, проснулся я или ещё нет. Всю бурю она просидела в погребе и даже не догадывается, какая опасность прошла мимо.
— Дай поспать, — говорю. — Не мешай.
— Кушать подано, — отвечает моим собственным голосом.
Покорми её один раз и теперь она будет требовать еду до конца жизни.
— Иди поохоться сама, у тебя это прекрасно получается.
Хума недовольно хватает меня за палец на ноге и тянет из постели. Причём делает это так упорно, словно её крохотного тельца достаточно, чтобы сдвинуть меня с места. Дай ей чуть больше силы и она перевернёт кровать, чтобы заставить меня подняться.
— Найди Эллин и поохотьтесь вдвоём, — говорю. — Я даже разрешаю вам обоим поесть жуков, а меня оставьте в покое.
Но спать я больше не могу.
Просто лежу на кровати и наслаждаюсь тем, что никуда не нужно идти. У меня сегодня выходной: я его заработал рискуя жизнью и спасая сводную сестру.
— Проснулся? — в комнату входит мама, а за ней Вардис. Оба в передниках. — Вставай и пойдём есть.
— Мы приготовили тебе завтрак, братан.
Понимаю, что покоя мне не дадут, поэтому поднимаюсь, одеваюсь и иду в зал — там никого нет. Выхожу во двор и вижу всех: Буг, Вардис, Илея с Цилией, Холган в детском кресле и Эллин, которой я только вчера дал имя. Я чувствую все их взгляды: шесть человек смотрят на меня в этот момент с любовью, благодарностью, интересом. И только во взгляде Буга лёгкая неприязнь.