Чёрный ключ

Середина июня 1960 года изнуряла пылающей жарой. И, не смотря на то, что солнце уже клонилось к закату, его лучи все еще обжигали воздух. За весь день воздух прогревался настолько, что казался раскаленным. Лишь широкое течение Черного ключа, широкой реки Вятского увала, позволяло, наконец, вздохнуть долгожданную прохладу летнего вечера.

Эти края всегда были богаты густым лесом из стройных березок и высоких елей. А небольшое село Ключи, с населением не более двухсот человек, расположилось совсем неподалеку от реки,

за невысоким холмом. Узкие тропы, протоптанные жителями села, насквозь пронизывали лесную чащу, словно паутина. Они вели то к широкому полю, которое было расположено на равнине за холмом, то к Черному ключу, где жители села, после трудового дня в родном колхозе, частенько проводили летние вечера.

Вот и Анна, спасаясь от летней духоты, теплым вечером неслышными шагами направлялась к Черному ключу.

Ей было не меньше восемнадцати лет, стройная, с тонкой гибкой талией, длинными густыми волосами и зелеными ясными глазами.

Девушка шла не спеша, вздыхая аромат речного воздуха, наслаждаясь невиданной природной красотой.

Узкая тропинка, извиваясь, вела ее прямо к Черному ключу. Она шла уверенными шагами, когда вдалеке заметила Федора Бурова. Это был высокий молодой человек двадцати лет от роду. Красивый, черноволосый и широкоплечий. Он шел навстречу по этой же тропе.

Федор шел спешно, однако, увидев Анну, внезапно остановил шаг. Его карие глаза сначала сверкнули огнем, а потом потемнели, и взгляд стал более серьезным. Густые брови сурово сдвинулись, образуя глубокую линию на его лбу.

Он встал как вкопанный, закрывая дорогу собой и своими широкими плечами. Анна нехотя остановилась тоже. Федор стал с интересом наблюдать за ней.

– Федор, ты не пропустишь? – серьезный взгляд Федора ее немного пугал.

– Проходи! – Федор усмехнулся, но не отступил в сторону даже на полшага.

Анна сделала шаг в сторону, желая его обойти, но Федор и тут встал у нее на пути, шагнув в ту же сторону, что и Анна.

Словно пойманная птичка в клетке, Анна решила терпеливо стоять на месте, пока Федор не уступит ей дорогу. Однако тот не сходил со своего места и не сводил с нее пристального взгляда.

Он не упустил ни одной детали: ветер растрепал ее мягкие волосы, летнее платье подчеркивало плавные линии ее тонкой талии.

Анна теряла терпение, и легкое волнение коснулось ее лица. Она с недовольством молча поджимала губы.

Федор, наконец, отступил в сторону, уступая дорогу девушке. И Анна уже сделала шаг вперед, когда внезапно он крепко схватил ее за руку и небрежно притянул к себе.

– А Иван-то женился! – с яростью вдруг сообщил он ей неожиданную весть.

Сказал и тут же отпустил ее руку. Анна слегка качнулась, но на ногах устояла. Но ее сердце беспомощно затрепетало.

– Кажется, тебя это расстроило? – с деланным удивлением спросил Федор, не сводя с нее своего пристального взгляда.

Анна почувствовала, как слабеют ее ноги, однако она с большим трудом взяла себя в руки. Она вся побледнела.

– Вовсе нет! – твердо заявила Анна. – Какое мне до него дело? – ей ничего не оставалось, как все отрицать.

Но

Федор не верил ей. Своими карими глазами он видел все. Он видел, что ей сейчас тяжело. Он чувствовал, как ком подкатывает к ее горлу, как она задыхается. Ведь она всегда с особым теплом смотрела на его брата. А это его и злило. Злило до глубины души. Злило до боли.

Когда Иван покидал родное село, Анне было не больше 14 лет, но уже тогда они тепло общались друг с другом. И все зависело от Ивана, его старшего брата. Если бы он хоть немного проявил взаимный интерес к Анне, Федор так бы и продолжал стоять в стороне. Но этого не произошло. Мало того, Иван на чужбине себе нашел жену.

– Не скажи… – не унимался Федор. – Любишь же брата моего? Любишь?

Федора все-таки терзали сомнения. А что, если он ошибся? Что, если Анна никогда не любила Ивана, и то было лишь баловством? Что, если Федор сам себя обрек на душевные терзания?

Он подошел к ней вплотную, желая увидеть в ее глазах ответ на мучивший его вопрос. Вот сейчас скатится с ее глаз слеза, и она заплачет и скажет, что любит Ивана всей душою…

И будет он гореть в огне! И не будет больше ничего, кроме злости, ревности и бесконечной надежды, которая будет и дальше разрушать его.

Анна вздрогнула. Федор призывал ее к ответу, но разве Анна могла признаться в том, в чем не смела открыться даже самой себе? К тому же, Иван теперь связан нерушимым словом. Он женат! Отныне он чужой для нее.

– Нет! – еле слышно прошептала Анна. – Ничего нет! Оставь меня…

Федор на секунду замолк.

– И он… везет…свою жену… сюда… – так же шепотом добавил Федор.

И вот на ее глазах едва блеснули слезы. Или показалось? Федор в смятении отступил от нее на шаг.

– Оставь меня, Федор! – Анна более не имела сил и желания пререкаться с ним.

Ничего не видя перед собой, она молча продолжила свой путь. Ей надо стерпеть. Надо свыкнуться. Они с Иваном Буровым были всего лишь добрыми соседями. Ими будут и впредь.

Федор задумчиво направился к своему дому. Поднявшись за холм, он свернул на небольшую улочку, состоявшую из трех дворов. Федор подошел к дому, что был посередине. Здесь он родился и вырос. В этом доме живет вся его семья – Петр Петрович Буров, его отец, Екатерина Васильевна, его мать, и его брат Иван, который был старше Федора всего на три года.

В крайнем доме слева жил и здравствовал Стр'oганов Сергей Иванович со своей женой Верой Алексеевной и дочерью Анной. Честные и трудолюбивые, они и дочь свою воспитали в строгости и послушании.

Ну, а Строгановы и Буровы всегда были друг другу добрыми соседями, помогали в делах и поддерживали в хлопотах. В доме Строгановых Ивана принимали как родного сына. Анна же была желанной гостьей у Буровых. Лишь Федор имел немного неспокойный нрав, что, однако, весьма удивительно. Ведь в детские годы Федор тихим и задумчивым мальчиком. В юности же начал препираться со всеми. В первую очередь с повзрослевшим Иваном и юной Анной.