Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать
Шрифт:
– Вот и разбирайтесь. – Соков устало откидывается на спинку кресла. – В общем, ситуация обстоит следующим образом. Все материалы забирает себе Главк. К-когда на них еще раз такое счастье свалится? Задержанных переводят к ним в ИВС (изолятор временного содержания). А вы работайте, помощь необходимую окажите. Дело на контроль уже поставили, где только можно. Из райкома, по крайней мере, уже звонили. – Михалыч переходит на спокойный тон
– А где Ермолин? Почему нет?
– Он рапорт какой-то дописывает, сейчас придет, – говорю я.
– Порядочки, – глядя на зама, ворчит Соков
– Никак нет, Николай Михайлович! – бодро отвечает Леня.
– Так пошли за ним. Хочу мнение инициатора услышать.
– Я сбегаю, – привстает с места Краснов.
– Давай.
В ожидании Деда, Соков молча листает сводку происшествий на территории района.
Урвав момент, я и Воробей перешептываемся.
Дверь в кабинет шефа широко распахивается. На пороге стоит бледный и растерянный Леха.
– Ну, где он? – не отрываясь от бумаг, спрашивает Соков.
Подбородок Краснова трясется.
– Деду плохо, – еле слышно выдавливает он.
Не обращая внимания на призывы шефа оставаться на местах и расталкивая друг друга, вырываемся в коридор.
Ермолин лежит на полу. Над ним, поддерживая голову, на коленях стоит Альберт. Дедово лицо прямо на глазах приобретает серый оттенок. Через крепко стиснутый рот проступает белая пена.
– «Скорую»! Быстро «скорую» вызывай!! – ору я.
– Уже вызвали, – через плечо бросает Альберт. Сейчас приедут. Станция рядом.
Застыли в дверях Соков и Галевич. Не произнося не слова, наблюдают за происходящим.
Бесцеремонно оттолкнув их в сторону, заходит пожилой врач в белом халате. За ним протискивается медицинская сестра с объемистым чемоданом медикаментов. Доктор склоняется над Володей и тут же просит всех покинуть помещение.
Мы выходим в коридор и все, как один закуриваем. Собирается довольно большая толпа. Подтягиваются девчонки с паспортного стола и милиционеры.
– Я с начала ничего не понял, – прикуривая новую сигарету от тлеющего «бычка», – тараторит Леха. – Захожу. Он за столом сидит. Я говорю, пошли Дед, зовут. Володя вроде как кивнул, потом встает и начинает головой трясти. Я почему-то подумал, что разыгрывает. И тут он падает. Я его за плечи трясти. Вижу, лицо синеть начинает, и он хрипит. Я сразу в дежурку. «Скорую» Альберт вызвал, и вместе со мной сюда…
Открывается дверь кабинета. Выглядывает седой врач.
– Быстро кто-нибудь в машину за носилками! – резко командует и вновь запирается.
Мы с Лехой срываемся с места. В автомашине «Скорой» заело боковое крепление, и я едва не отрываю брезентовые носилки от стены.
Поосторожней нельзя?! – довольно грубо интересуется у меня хмурый водила.
– Заткнись и содержи вверенную технику в порядке, – огрызаюсь и, больше не обращая ни на кого внимание, вместе с Красновым тащим оказавшиеся довольно тяжелыми носилки в отделение.
Очень аккуратно переносим Ермолина в машину «скорой помощи». Он без сознания, хотя дышит. До больницы, невзирая на протесты врача, Деда будет сопровождать Петруха. Пыхнув белым клубом отработанных газов, медицинский «Рафик»
Петя звонит через час. Дед умер еще в «Скорой», так и не придя в сознание. Стучится Альберт. Он хотя и сменился, но не уходит. Просит разрешения зайти.
Выставляет на стол принесенное еще вчера вечером Мухиным спиртное, достает какую-то закуску.
– Помянем Деда?
Молча поднимаем стаканы. Потом закуриваем. Заходят Соков с Красноярским. Двери в розыск открыты настежь. Красноярский наливает себе водку. – Ну, пусть земля ему будет пухом. За тебя, Володя.
Соков выглядит очень подавленно. Он осунулся и мигом постарел лет так на пять. Он смиренно стоит в углу и смотрит на Володин стол. Потом резко поворачивается и уходит.
Подтягиваются ребята с соседних отделений. В кабинете уже не продохнуть.
Наконец появляется Петя. Он первым делом наливает водку и одним глотком опрокидывает в себя. Сев на диван, закуривает.
– Ситуация с самого начала была хреновая и почти безнадежная. Как мне врач сказал, у Володи обширный инсульт.
– Что? – как обычно, переспрашивает Леха.
– Кровоизлияние в мозг! Вот что! Доктор сказал, что изначально шансов не было. Даже если бы и «вытянули» его, то всю последующую жизнь парализованным пролежал. А Дед бы так не смог. Может и лучше, что так все быстро. – Бритвин выпивает еще.
Его никто не останавливает.
– Вот что, парни, – наконец вступает Красноярский. – Володю очень жаль – слов нет. И думаю, никто нам его заменить не сможет. Но есть долг, который мы должны выполнять. Поэтому, предлагаю помянуть Деда по-настоящему после похорон. А сейчас соберитесь и пашите за себя и него. Преступная группа, задержанная с такими жертвами среди нас, очень опасна.
По результатам экспертизы, которую уже успели провести, ствол, изъятый вами, «засвечен» в нескольких местах. Публика очень интересная. Поэтому не впадайте в эйфорию и помогите Главку и прокуратуре разгребать это дерьмо.
Ты, – смотрит в мою сторону, – с завтрашнего дня поступаешь в распоряжение Орловского. Птицын, твоя задача найти своего заявителя.
– Не беспокойтесь, Виктор Михайлович, найду.
– Тогда и не затягивай. А вот это все, – глядит на накрытый стол, – давайте чуть позже. Когда все вместе… Договорились?
– Есть! – за всех отвечает Воробей.
– И еще, – голос Виктора Михайловича дрогнул. – Звонили из Главка. За задержание особо опасных преступников они будет ходатайствовать о представлении Ермолина к государственной награде.