Черный кот. Часть 1
Шрифт:
«Ветеран боевых действий чтит память о своих заслугах, но живет в этой клоаке. Он и на ветерана не похож. План по моей поимке не самый плохой, но он не выглядел как человек, заслуживший все это. Взять хотя бы эпизод с лестницей. Что-то здесь не так. – Грисельд еще раз взглянул на испачканный стол. – Дешевое пойло. Несколько грязных тарелок. Если человек много лет служил в армии, то ему в голову должны были вдолбить что такое порядок. А здесь порядком и не пахнет. Это место похоже больше на рассадник мерзавцев, что пьют, орут, устраивают дебош, а испражняться ходят на задний двор. Если бы не здешний запах, ставлю золотой, что на заднем дворе несло бы мочой за километр отсюда. – Грисельд склонился над доспехами. – За ними не следят. Они покрыты пылью, и судя по всему уже много лет. Ветераны все так следят за
Он решил съездить на рынок. До полуночи было столько времени, что хватило бы на войско песочных часов. Солнце лениво ползло по небосводу, освещая всю земную поверхность, а Грисельд не обращая внимание на болтовню очередного кучера, грыз яблоко. «Пылающий щит — очевидно ветеран. Интересно, он участвовал в войне Табриэйна и султаната? Война была десять лет назад. Да что за вздор? Не верю я, что он боевой мечник, да еще и такой. Откуда у него все это? Украл? Боится продать потому что еще рано? – Он вынырнул из озера своих мыслей как раз в тот самый момент, когда поворачивая, извозчик стал нахваливать цель их поездки.» Грисельд тут же подхватил разговор, и озвучил точку зрения смуглолицего бакалейщика, с которым успел познакомиться ранним утром. Возница среагировал резко. Он стал бранить торговца за его слова, пользуясь не самыми лестными эпитетами в его адрес и говоря, что благодаря таким как он, вскоре рынки Табриэйна окончательно перенесутся под крыши, и цены на товар взлетят до небывалых высот. Грисельд не стал спорить с водителем транспорта, а просто молча кивал. Тогда мужчина с еще большей ожесточенностью набросился на обсуждаемого. По его словам, будь на то воля короля, он бы первый записался в добровольческую дружину для того, чтобы отнимать у зажиточных людей их хлеб, и не ровен час, весь Табриэйн обрел бы милосердную справедливость. Грисельд, конечно, не отвечал, но про себя думал, что если так, то королевство ждет не милостивое правосудие, а мрак, кровопролитные восстания, казни, пытки и все вытекающие.
Прибыв в место назначения, молодой парень дал денег явно раздосадованному окончанием пути извозчику. Все таки мужчине нравилось, что спутник не спорил, а покорно его слушал. Грисельд же напротив был несказанно рад возможности побыть наедине. Пусть вокруг и господствовал хаос провинциального базара. Он аккуратно слез с телеги, и махнув рукой, отправился вглубь. Прикупив у купца вяленой буженины и на месте разделившись с не самым вкусным ее куском, он проследовал дальше. Центральный рынок был не самым крупным в государстве, но справедливо занимал далеко не последнюю позицию в списке популярности. Репутация у торгового беспорядка однако хромала. То и дело в безмерном гомоне можно было услышать, как сокрушался кто-то из собственников торговых палаток. Орущие отовсюду купцы иногда, разрази их гром, выкрикивали обвинения в воровстве, и стража, дежурившая отрядами по два человека не могла не реагировать. Они расталкивали покупателей вглядываясь в толпу и спеша на помощь потерпевшему. Грисельд не раз наблюдал подобное. В преступном мире города без конца появлялись новые персонажи, но уклад был един. Щипачи и грабители средней руки любили ярмарки и рынки. Многие из них не догадывались, что поймав волну азарта сильно рискуют. Провинциальный базар мог перемолоть оступившегося и не до конца уверенного в себе воришку словно мельница пшеницу. И дело даже не в том, что их ловили. Дело в том, что юные и неопытные любители легкой наживы в большинстве своем забывали о распоряжении начальника стражи Бенедикта Димара. В распоряжении было четко сказано, что любой мерзавец, схваченный на воровстве, мог лишиться обеих кистей рук на месте. Большинство опытных негодяев, конечно, приняли документ с нескрываемой толикой ехидства и сомнения, поскольку верили в коррумпированность стражей порядка больше, чем в слово их командира. Пусть оно и закреплено на официальном уровне. Однако деньги не всегда решали проблемы. В особенности, если сторонник фортуны оказывался слишком молод, и чего греха таить, без нужной суммы в карманах. Монро, естественно, не проявлял жалости к преступникам. Если только их возраст не выступал в качестве
– Три помидора, будьте добры. А еще… – Посмотрел он на испуганного юнца и улыбнувшись снова обратился к торговцу. – Будьте добры, пару яблок. Только свежих.
– Кханечна, дарагой. Сэйчас все сделаю. – Бросил препираться с пожилой женщиной купец. – Чего тэбе еще? Ма-арковь? Кхапуста? Рэдиска? Все свежее. Клянусь кхинжалом маего пакоиного дяди Хафиса.
– Твой дядя же жив, нэт? – Крикнул брат по ремеслу слева.
– Эй, эта другой дядя! Таго завут Имран! Ты чэм слушал мэня? Всэх пакупателей распугаишь, мухамор!
– Нам еще требуется что нибудь? – Обратился Грисельд к мальчонке.
– Н-нет, господин. – Испуганно ответил мальчик.
– Давайте еще посмотрим. – Громко заявил Грисельд. – Какие фрукты у вас еще есть?
– Да у нас тутх рхаздолье! – Обрадовался южанин. – Тхут и апхельсины и мхандарины! И Хурма даже есть!
– Апельсин когда нибудь пробовал? – Спросил Грисельд повернув голову вниз и в сторону. Мальчик отрицательно покачал головой.
– А давайте еще один апельсин! – Утвердил Монро, доставая кошель.
– Ка-а-нечна! Сейчас все сдэлаем. – И в ловких руках торговца материализовался небольшой, но плотный мешочек. – Вот, дарагой. – Он быстро закидал туда все необходимое и бросил еще сверху маленький оранжевый шарик. – Это мхоя сестра выращивает. Мхандарин вкусный, свэжий прямо из Хизрама. Парадуйте сваего сынищку! Клянусь, пальчики аближещь! Это пхадарок от дяди Салаха.
– Хорошо. Спасибо тебе, Салах. Сколько с меня?
– Да тхут всего ничего-о. Одын сэрэбрянный!
– Держи. – Протянул монету Грисельд.
– Да освэтит тэбе и тваиму сыну Бог твой и мой путь. Иди, дарагой. С Богом.
– Удачи.
– Эй, мухамор, ты чэго там про маего дядю сказал?! – Крикнул купец в сторону конкурента.
Они вышли к окраине, встали за одной из палаток, и Грисельд протянул чумазому мальчишке мешочек с покупками.
– Не самый лучший путь ты избрал. – Улыбнулся Грисельд, наблюдая за тем, как пацан жадно набросился на помидор.
– Я. – Жевал мальчик. – Я просто хотел есть, господин. Я бы не взял лишнего.
– И я охотно в это верю. В следующий раз, если захочешь поесть, приходи в таверну Теплый прием. Это на окраине, на востоке. На улице праздности.
– Знаю, знаю эту таверну, господин. Не разу там не был, но слышал про нее. – Продолжал жадно поедать овощь мальчонка.
– Совсем забыл. – Достал Монро из мешка недоеденный кусок вяленого мяса. – Держи. Вот еще.
Парнишка выхватил кусок и стал запихивать его себе в рот.
– Не спеши. – Улыбался Грисельд. – Тебя никто не торопит.
– А что в этой таверне можно поесть, господин?
– Можно. – Кивал Грисельд.
– А как же плата?
– Зачем? Скажешь старику на баре, что от меня, и он тебя накормит.
– Я ведь даже не знаю вашего имени.. – Разделался с куском буженины мальчик.
– Грисельд Монро. Будем знакомы. Я хозяин этой таверны.
– А я Ливий Борцано. Вы. Вы хозяин таверны? – Удивленно поднял глаза юнец. – За продуктами пришли?
– Можно и так сказать. Слушай, если поможешь мне кое в чем, то дам тебе серебряный.
– Конечно, господин. Я всегда за то, чтобы заработать. Это меня голод вынудил, поймите. – Он виновато опустил глаза, вытирая нос.
– Постарайся больше так не делать. Стражники не будут разбираться юн ты или стар. У тебя еще вся жизнь впереди. Не надо ее губить.
– Я постараюсь…
– Ты живешь на улице? – Спросил Монро.
– Угу. Мама с папой умерли в прошлом году, и я теперь здесь.
– Друзья у тебя есть?
– Нас много таких. Иногда нас подкармливают добрые господа вроде вас. Иногда нет.