Черный кот. Часть 1

Морозов Евгений

– Да. Его ребенок. – Кивал учитель. – Это история, которую он мне поведал при нашей с ним встрече. Ты ведь наверное уже понял, что я когда-то был Золотым жуком.

Грисельд не ответил; а потом прошипел:

– Да плевать я хотел на то, кем ты был.

– Да. Силы у меня уже не те, но когда-то и я боролся за те же идеалы что и ты. В Ибисамине тоже не спокойно, знаешь ли. Я много лет отдал этому ремеслу. Признаться честно, я даже не знаю с чего начать. Но ребенок, пожалуй, главное, что двигало Клавдием последние годы. – Повисла тишина.

– Клавдий и Юлиан единоутробные братья. Клавдий всегда защищал своего брата от напастей. У них была мать, которая всегда говорила Клавдию, что он должен присматривать за братом. Она умерла. Юлиан любил азартные игры, и имел нездоровую тягу к спиртному. Пока Клавдий строил будущее и постигал военное ремесло, его братец влипал в неприятности и попадал на деньги. Клавдий переживал из-за этого, но наставить на истинный путь своего незадачливого братца все никак не удавалось. Тогда он договорился со своим командиром. Командир выслушал Клавдия, и Юлиана приняли в воинское братство. Конечно он и там влипал в истории, но хотя бы был под присмотром. И даже когда Юлиан

не выходил на службу или влипал в очередную историю, Клавдий, будучи человеком сердечным, тянул брата наверх. Он договаривался с сержантами, жертвовал своей репутацией, но вытаскивал брата. Шло время. Клавдий преисполнился в ремесле, вернулся из нескольких боевых походов. Он женился. У него родился сын. И Клавдий оставил воинское дело, решив связать свою жизнь с семьей. Благо ему уже платили неплохую ветеранскую пенсию. Он получил множество наград и регалий. Королевский кузнец даже выковал для него особый меч с небесным алмазом. Простыми словами, жизнь его складывалась как надо. И однажды Юлиан пришел к брату и сказал, что его собираются отправить в Ибисамин на войну. Он страшно боялся этого похода, и понимал, что скорее всего ему не суждено вернуться живым. Они долго разговаривали, и приняли решение, что Клавдий пойдет на войну вместо брата, но скрыв свою личность. Когда отряд был собран, Клавдий выдвинулся вместе с ним представившись Юлианом. Сделать это было несложно. Близнецы были похожи как две капли воды. Юлиан обещал присмотреть за женой и ребенком, но как ты уже наверное понял, он не сдержал обещание. После того, как ее муж, пусть и под другим именем, был объявлен пропавшим без вести, она совсем потеряла рассудок, стала злоупотреблять алкоголем. Деньги у нее на это были. Юлиан, конечно, горевал по своему. Но как мне кажется, не то чтобы сильно. Конечно я не могу утверждать наверняка, это лишь мои догадки, но что-то мне подсказывает, что Юлиан стал регулярно отбирать у жены своего брата пенсию. Играть в карты и пить на что-то ж надо было. Вот он гулял и пил. А когда ворон принес весть о том, что отряд разбили, женщина, и без того пострадавшая от выходок Юлиана, совсем сдала. Поговаривают, что она бросилась в канал, а ребенок пропал. Он сейчас может быть где угодно. И именно поэтому Клавдий тебя искал. Вместе вам было бы гораздо проще найти его сына. Ему ведь наверное уже лет двенадцать.

– Как вы познакомились? – Спросил Монро.

– Это судьба, Кот. – Ответил смуглолицый. – Никак по другому это не назвать. Я всю свою жизнь был Золотым Скоробеем. Это у нас семейное. К сожалению, я не мог иметь детей. Меня это пугало, и дожив до определенных лет я понял, что сказке конец. А потом началась война. Я не мог бросить свою страну, и выступил под ее знаменами. Была кровавая баня. Я выжил. А если точнее, меня обнаружил Клавдий. Он не стал убивать меня. Он скорее взял меня в заложники, чтобы в случае чего, был шанс выжить. Мой отряд чудом не заметил его. Я был без сознания, и очнулся уже в двух километрах от сражения. Клавдий перевязал мою ногу, оказал мне посильную помощь. Возможно поэтому не было гангрены, и мою конечность в итоге удалось спасти. Мы добрались до города. Там у меня был знакомый лекарь. По дороге мы много разговаривали. Я открыл ему тайну своей фамилии, а он рассказал мне свою историю. Нам было нелегко принять друг друга, но у нас получилось. Я пообещал Клавдию, что никто не причинит ему вреда в моей стране. И я сдержал обещание. Вскоре мы стали хорошими друзьями. Я рассказал ему подробнее про учение золотого Скарабея, показал ему свою обитель. И после долгих бесед, я решил, что Харакун смилостивился надо мной. Я понял, что он хочет, чтобы я передал свое учение славному и достойному мужу Клавдию Квиллену. По началу он не сильно увлекся этой идеей. Все таки он был матерым военным, который пусть и верил в определенные идеалы, все же старался держаться от моих рассказов в стороне. Возможно в силу возраста. Все таки он был уже далеко не мальчишкой на тот момент. Да и грела ему мысль, что в Табриэйне его ждет жена и маленький сын. Он решил ехать обратно, и угодил в засаду, пропал. Я пытался найти его, но безрезультатно. Его бросили как раба добывать золото для одного рабовладельца, которого в народе называют Линч. Когда он смог все же отправить мне весточку, прошло уже десять лет. Я нашел его изможденным, смог выкупить у подлеца. Да, конечно, я хотел разобраться с этим мерзавцем, но что я могу? Посмотри на меня. Я уже стар. Единственное, что я мог сделать, так это просто дать золото. Клавдий поблагодарил меня, а также сказал, что наберется сил, и покончит с Линчем, но позже. Он уехал. И когда он вернулся в родной Офрорк, он понял, что его брат Юлиан оказался подлецом и не сдержал обещание. Вместо этого, он связался с какими-то проходимцами. Клавдий говорил еще, что его братец проиграл в карты крупную сумму денег, и должен столько, что пенсии не хватит на то, чтобы расквитаться с долгами. Ребенок, конечно, куда-то пропал. И Клавдий разбитый горем отправил мне ворона. Он попросил меня приехать. Я, конечно, сразу же отправился в путь. Не буду скрывать, у меня были свои мотивы. Я понимал, что из разбитого горем военного легче выковать нового Золотого жука. Я боялся лишь одного, что Клавдий поступит неосмотрительно. Боялся, что он может ввязаться в авантюру. Все таки брат был здесь прямо перед его носом. Однако, когда я приехал, я понял, что Клавдий, при всей своей ненависти к Юлиану, не решался поговорить с ним. Он боялся, что убьет его. Я, понятное дело, тоже внес определенный вклад в то, чтобы Юлиан не знал, что брат вернулся, имеет определенные вопросы, и жаждет мести. Это чувство, к слову, я, кажется, смог погасить в своем ученике. Я предложил ему альтернативу. Необходимо было разыскать тебя, стать тебе надежным другом и компаньоном. И Клавдий послушал. Он стал собирать информацию. Получалось у него это весьма неплохо. И однажды, когда он приблизился к своей цели вплотную, когда вы уже встретились, он пришел ко мне мягко говоря не в духе. Он был таким же, как в тот день, когда я увидел его впервые в этом городе. Он не знал что теперь ему делать. Все таки это его брат. Мать просила перед смертью присмотреть за ним. И получается, что он теперь может пойти против ее воли. Я пытался, конечно. Я говорил,

что ты должен знать правду. Но как я уже сказал ранее, он был непреклонен. Он собирался тебе сказать, но брат есть брат. Для него это было все. Как бы я не любил своего ученика, все же я считаю, что он совершил ошибку. Тем не менее, он поступил по совести и следуя своим убеждениям.

– Печальная история. Плохо, что все закончилось так. – Сказал Грисельд. – Но его можно понять. Человек на моем месте, вряд ли поверил бы ему.

– Вот и я о том же. Он оказался меж двух огней. И даже после всего того, что творил Юлиан, Клавдий до конца был верен ему. Кстати куда делся Юлиан?

– Незнаю. – Вздохнул Кот. – Но теперь я понимаю, что против меня действует куда большее зло, чем могло показаться на первый взгляд.

– Я охотно в это верю, Кот. Позволь помочь. Я вижу, что у тебя рука сломана. У меня есть кое что на такой случай. Иди за мной…

Старик положил устройство на стол, и тяжело заковылял к двери, ведущей в погреб.

Подвал хорошо освещался. Когда Грисельд оказался внизу, он увидел настоящий музей из древних фолиантов, картин и артефактов. В углу он увидел Эвена Вейла Андре, на котором были знакомые ему доспехи Золотого жука. Выглядели они только гораздо старше, а потертый шлем был весь в царапинах и с парой вмятин. На причудливом гобелене высился песочный храм с стоящим у порога человеком в желтой мантии. Человек по доброму улыбаясь вытянул ладони, и разглядывал севшего на них золотого жука. На плечах странника сидели остальные насекомые. Над поперхнувшимся начальником королевской стражи, прямо на стене висел потертый щит с янтарным ястребом. Птица парила над пустынными барханами, и казалось может вот-вот оказаться в подземной комнате. Рядом с гобеленом, прямо на подставке, кои часто используют священники во время службы, стояла распахнутая книга. Свечи по краям конструкции освещали желтеющие от времени страницы с мелким, косым почерком. Языка Грисельд не знал, но нетрудно было догадаться, что фолиант был написан на языке султаната. Еще в подвале имелся шкаф с стеклянными дверьми, на полках которого, Монро увидел расставленные в ряд предметы округлой формы.

– Сейчас. Подожди секунду. – Почесал затылок старик. Не могу вспомнить. Память уже не та.

– Шариф Воган. – Смотрел на полотно Грисельд.

– А ты читал сказку. – Рылся в нижнем ящике шкафа старик.

– Слышал. – Ответил Грисельд не отводя взгляда.

– Это мой далекий предок. И дело моей семьи. Меня кстати зовут Сабит Воган. – Он держал в руках металлический наруч. С внутренней стороны занятной вещицы тянулись складывающиеся стальные прутья с механическими колесиками. Шестеренки отдаленно напоминали те, что использовались в башнях с часами.

– А меня зовут Кот. Будем знакомы…

2.5.

В окна особняка на южной окраине города пробивался утренний свет. Мужчина с набирающей силу сединой разглядывал шахматные фигуры на доске. Лицо его было вдумчивым и бесстрастным. Он был одет в золотистый халат, и как раз успел допить утренний кофе, как в дверь постучали. Поглаживая шикарные усы, он спокойно произнес:

– Можете войти.

Он знал, что это она. У них была запланирована встреча. Жанна открыла дверь, тихонько подошла, села напротив. Ей редко доводилось бывать в домашней библиотеке господина, поскольку он совсем не любил, когда тишину пристанища знаний нарушали. И все же они договорились встретиться утром. А утро мужчина любил проводить исключительно здесь. С момента ее последнего нахождения в этом пропахшем стариной и пергаментом месте прошло немало времени. Однако все, как ей казалось, осталось на своих местах. На невероятном количестве полок с достоинством высшей пробы стояли плоды трудов многих поколений. В центре комнаты боролся за внимание любого из вошедших и явно не уступал книгам массивный, сверкающий лаком стол. И если бы предыдущий владелец дома оказался здесь спустя столько лет, то он бы наверняка не почувствовал разницы. Разве что занавес на окнах изменился. Вместо светлых кружевных штор, с прямоугольных складок карниза теперь свисали иногда покачивающиеся от слабых дуновений ветра лиловые портьеры.

– Как думаешь, – не отрывался он от черно-белой доски, – мне удастся победить?

– Это имеет отношение к предмету нашего сегодняшнего разговора? – Лукаво улыбнулась девушка.

– Безусловно. – Мягко, но в тоже время твердо ответил мужчина.

– В таком случае, -закусила губу Жанна, – ты победишь. Самому себе нельзя проиграть. Ты ведь сам с собой играешь?

Мужчина не ответил. Он лишь посмотрел на нее исподлобья:

– Все зависит от того, как посмотреть на ситуацию.

– Объясни. – Небрежно бросила девушка и недовольно отстранилась.

Мужчина все так же пристально смотрел ей прямо в глаза. Это был взгляд ястреба, готовящегося спикировать на жертву. Он улыбнулся:

– Я никогда не выигрываю у самого себя. Потому что если начать так думать, то мой разум захлестнет гордыня. А гордыня, затмевающая ум, может сыграть злую шутку с моими планами. Поэтому я предпочитаю считать, что играю в ничью или проигрываю. Так понятно? – Последнее предложение как будто окатило ее ледяной водой.

– Так а какое отношение это имеет к предмету нашего сегодняшнего разговора? – Защищалась девушка. Она хорошо знала, что только ей можно разговаривать с ним в таком тоне, и активно этим пользовалась.

– Твой разум, моя дорогая Жанна, захлестнула гордыня. Ты почему-то решила, что можешь ловить какого-то героя в маске без моего ведома исходя из своих личных обид. Но ты же взрослая девочка. Ты понимала к чему это может привести.

– Обида и гордыня разные вещи.

– Разные, – согласился мужчина, – но ты бы не стала этим заниматься, не будь у тебя такого положения. Сейчас ты считаешь, что твое положение обязывает принимать определенные меры в отношении некоторых лиц. Ты можешь решать кого повесить, а кого поймать и запытать в казематах. Но сама то ты немногим отличаешься от людей, которые по твоему мнению заслужили наказание. Или не заслужили? Можешь не отвечать. Скольких людей вы извели на тот свет в поисках героя в маске? Из за чего? Твоей обиды на него? Но стала бы ты этим заниматься, не будь у тебя сейчас такого высокого положения? Можешь не отвечать. Я отвечу за тебя. Не стала бы. Ты пришла бы ко мне, и я, возможно, дал бы тебе дельный совет или решил твою проблему.