Черный Кровавый Триллиум
Шрифт:
Глава 9
Королева Анигель сидела в каюте наедине со своим горем и дурными предчувствиями. На палубе, под открытым небом, ей было бы легче переносить одиночество; там она чувствовала себя ближе к любимой семье. Но и капитан лабровендского флагмана, и Эллинис, и Ованон, и Лампиар, и Пенапат, несмотря на ее мольбы, возражали против того, чтобы она выходила наружу,— громадные волны легко могли смыть ее за борт.
Последние четыре дня она почти ничего не ела, спала вполглаза и допускала к себе только Имму. Все время отнимало у нее наблюдение за похищенными детьми
Анигель была свидетельницей первого визита короля Ледавардиса к детям. Она была удивлена и тронута неожиданной добротой юноши. Она видела, как он пришел опять, в этот раз один, на четвертый день плавания и принес еще еды. Он целый час провел в трюме, расспрашивал Ники и Джениль о том, как их нежданно-негаданно увели с коронационного бала. Спрашивал он и о том, что они думают о Портоланусе. Несмотря на свои шестнадцать лет, Ледавардис не был наивным юношей. Анигель убедилась в этом, когда поняла, что он с подозрением относится к тузаменскому союзнику бабушки и боится будущего.
Ледавардис обмолвился об истории с охранниками королевы-регентши и с докторшей и рассказал о чудодейственной волшебной палочке колдуна, с помощью которой он сначала лишил их сознания, а потом опять привел в чувство. Слушая этот рассказ, Анигель с трудом сдерживала волнение: теперь ей стало ясно, что та же самая волшебная палочка поработала и над ее мужем Антаром. Значит, он не при смерти. Ведь именно этого она так боялась, когда в течение нескольких дней наблюдала за бесчувственным королем. Он всего лишь заколдован, и волшебник при желании может привести его в чувство.
Казалось, Ледавардису очень хочется запросто поболтать с равными ему по рангу сверстниками. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств жизнь королевского ребенка горька, а у этого юноши с искривленным позвоночником и обезображенными чертами лица она и вовсе была ужасна.
Анигель очень расстроилась, увидев, что маленький Толо продолжает издеваться над Ледавардисом и называть его принцем-карликом. Но ведь в конце концов ее младший сын — всего лишь неразумное дитя, жалкое и неуверенное в себе. Хотя Толо никогда не страдал от людской неприязни, не был таким отверженным, как рэктамский юноша, Анигель знала, как он завидует своему сильному и красивому старшему брату. Унижая Ледавардиса, Толо забывал о своих собственных недостатках.
Когда малыш вернется ко мне, решила Анигель, я должна приблизить его к себе, сказать, как я люблю его, вселить в него уверенность и добиться его расположения и доверия.
И я заставлю Антара сделать то же самое...
Антар...
Любовь и тревога за судьбу мужа вытеснили из души Анигели мысли о маленьком Толо. Она приказала талисману показать короля и увидела, что он лежит, все еще заколдованный, на грубой скамье в грязном трюме вместе с галерными рабами. Как всегда, она помолилась о его благополучии и счастливом возвращении. Теперь, когда ей было известно, что он не при смерти, ее даже радовало, что сознание его выключено и он не знает об отчаянном положении детей и своем собственном. Антар был гордым и вспыльчивым человеком, и, если бы он был вменяем, он бы обязательно
Если бы он боролся или предпринял попытку побега, кто знает, что сделали бы с ним пираты?
А что они сделают, если она откажется отдать талисман?
«Как же мне поступить,— спросила она себя,— если Портоланус пригрозит Антару страшными мучениями или смертью?»
Она размышляла над этой ужасной возможностью уже много раз — как человек, у которого болит зуб: он знает, что каждое прикосновение вызывает новую боль, и тем не менее вновь и вновь трогает больное место. Когда она думала об этой дилемме, у нее невольно начинали литься слезы, хотя положение было безвыходным с самого начала, с того момента, когда она прочитала два слова, означающие цену выкупа:
«Твой талисман».
Она обещала Харамис быть твердой, но как могла она сдержать свое слово, понимая, что за сохраненный талисман придется заплатить криками пытаемого Антара и его мучительной смертью? Если она отдаст талисман Портоланусу, как королеве ей грош цена, поскольку тогда ее страна будет открыта для вторжения черной магии. Но если у нее отнимут Антара, она не переживет этого, а после ее смерти Лабровенда полетит ко всем чертям.
Она долго всматривалась в черты дорогого лица и давала выход своему горю. Потом изображение Антара затуманилось, несмотря на все попытки сделать его четче, и она услышала нетерпеливый голос Харамис:
— Ани! Слушай меня! Оглянись на свою флотилию и порадуйся!
Анигель схватила кожаный плащ и выбежала на палубу, не заботясь о том, чтобы ответить сестре.
Дождь прекратился, но с севера по-прежнему дул сильный ветер. Громадные волны, догоняющие их, казалось, вот-вот обрушатся и утащат все четыре корабля на морское дно. Но волны почему-то не рушились, и корабли скользили вверх-вниз по их зыбким бокам, как тележки, скатывающиеся с крутых горок. Раньше постоянная качка сбивала королеву с ног. Теперь она почти приспособилась к ней и довольно уверенно подошла к поручням. Встав у борта, Анигель дала талисману команду показать ей открытое море далеко позади лабровендской флотилии.
Их догоняло еще одно судно.
Затаив дыхание, она приказала приблизить изображение. Судно оказалось гораздо меньшего размера, чем ее флагманский корабль, всего четыре паруса раздувалось на двух дерзких мачтах, почти прижатых к корме. Оно мчалось по бушующему морю подобно стреле, пущенной из лука, и уже почти догнало последний из четырех лабровендских кораблей.
Несколько крошечных, работавших на палубе фигурок были странными на вид, и, вглядевшись, она поняла, что это вайвило. Среди них находилась стройная женщина с развевающимися на ветру золотисто-каштановыми волосами. На ее безрукавке был вышит знак Триллиума.
— Кади! — закричала королева.— Ты пришла? О, слава Владыкам воздуха!
Образ Кадии исчез, и внутренним зрением Анигель увидела лицо другой сестры, Харамис: в меховом капюшоне, на фоне объятого бурей неба.
— Выслушай меня, Ани! Теперь ты должна действовать заодно с Кадией. И ваши корабли, и корабли противника почти достигли широты Консульского острова. Завтра, приблизительно в полдень, пиратская трирема повернет на запад, к тому месту, где был потерян талисман Кадии. Портоланус здорово обогнал вас, и я боюсь, что твой флагман никогда не настигнет его. Ты должна пересесть на маленькое суденышко Кадии. Оно очень подвижно, и скорее именно оно обойдет рэктамские корабли еще до того, как ветер утихнет среди островов.