Черный Лотос
Шрифт:
– Должно быть, просто хотели помочь следствию, – сказал Сано, встревоженный тем, что жена зашла так далеко. – Вчера они показались мне весьма предупредительными.
Однако Сано невольно задумался: не затем ли духовенство секты оказало им такой теплый прием, чтобы скрыть некоторые подозрительные факты? Неужели Черный Лотос впрямь хочет запутать следствие? Мысль эта не давала Сано покоя, усугубив его тревогу в отношении поступка Рэйко.
– Не надо было тебе ходить в храм, – заметил он. – Твое вмешательство может осложнить мне работу и навредить отношениям с сёгуном.
– Прости, – виновато
– Вдобавок, если убийца действительно на свободе, разгуливать вокруг храма одной просто опасно. – Увидев, как Рэйко нахмурилась, он продолжил: – Доктор Ито дал мне свое заключение по поводу жертв преступления. Так вот, все трое были убиты перед пожаром. У ребенка была сломана шея. А при жизни его мучили и морили голодом.
Рэйко в ужасе отшатнулась.
– Какой кошмар, – прошептала она. По дому разносилось хныканье Масахиро. Потом Рэйко, усвоив новости, насторожилась и спросила: – А могла ли тщедушная девочка размозжить голову мужчине, удавить женщину и поднять руку на ребенка, и все в одну ночь, не говоря уже о том, чтобы перетащить их тела в дом и поджечь? При каких обстоятельствах сирота из приюта могла заморить мальчика голодом и побоями? Открытия доктора Ито скорее подтверждают версию, что убийца не Хару.
С этим Сано было трудно поспорить. Картина, нарисованная Рэйко, и впрямь выглядела невероятной.
– Сейчас слишком рано отметать какие бы то ни было версии, – ответил он, пытаясь избавиться от предубеждения. Возможно, он был не прав насчет Хару, несмотря на услышанное за день.
– К слову, о других подозреваемых: доктор Мива и настоятельница Дзюнкецу-ин могут составить Хару компанию. С ними что-то неладно. – Рэйко описала недобрую парочку. – Оба знакомы с Оямой, оба очень живо представили алиби и еще живее – свидетельства против Хару.
Она рассказала, как доктор и настоятельница представили Хару смутьянкой, страдающей от душевной неуравновешенности, лживой развратницей, которая ночи напролет шаталась по округе и, наконец, подожгла дом в отместку за понесенные наказания. Сано мысленно примерил описание к Хару и пришел к выводу, что недостатки тут явно перевешивают достоинства. Вслух же он осторожно сказал:
– А что, если доктор и настоятельница правы насчет ее?
– Я им не верю. Накануне Хару кто-то бил и истязал. Возможно, это их рук дело.
Рэйко говорила твердо, прислонившись к перегородке. Сано понял, что обсуждение личности Хару только склоняет ее занять сторону девушки. Он с горечью наблюдал, как совместное расследование не делает их ближе, даже наоборот – разделяет.
– По-твоему, она виновна, так? – спросила Рэйко.
– Этого нельзя утверждать, пока все детали не выяснены, – ответил Сано, чувствуя, впрочем, что жену не убедили его уклончивые слова. – Сейчас у нас нет оснований полагать, что кто-либо, кроме Хару, имел достаточный повод для убийства.
– Основания есть. – Ободрившись, Рэйко поведала о своей встрече с монахом.
Сано качал головой, отказываясь верить услышанному.
– Не может этого быть. Действительно, нет закона, запрещающего строить подземные сооружения при храмах, коль скоро они не выходят за границу комплекса, но работ подобных масштабов секта не смогла бы утаить. Все духовенство находится
11
Мэцуке – служба разведки сёгуна – внедряла своих шпионов повсюду. – Примеч. авт.
Рэйко вздернула подбородок.
– То, что ребенок из хижины терпел голод и побои, подтверждает его историю. К тому же он дал нам ключ к установлению личности убитой. Есть мысли получше?
– Нет, – признался Сано. – Хирата проверил донесение о сбежавшей жене с Суруга-дай. Только что он сказал, что нашел ее там в добром здравии – она вернулась обратно. Но поиски только начались. Может, погибшая в самом деле была сестрой Истинного Благочестия, а может, и нет. Не будем делать скоропалительных выводов. – Он обнял жену за плечи и произнес: – Прошу, не спеши верить одним и отвергать мнение других и тем более принимать сторону подозреваемых.
Рэйко, вздохнув, согласилась, но с оговоркой:
– Ты сам сказал, что еще рано отметать какие бы то ни было версии. Если есть хоть малейшая вероятность правоты монаха в отношении секты, мы должны ее проверить. Поэтому я предлагаю нам вместе вернуться поутру в храм – отыскать Истинное Благочестие и проверить то, о чем он говорил.
Сано простонал. Ох уж эта женская манера: ловить на слове и обращать сказанное в свою пользу! Вот и сейчас разговор свелся к тому, чтобы позволить Рэйко с головой влезть в расследование.
– Если что и нужно выяснить в храме, то это моя забота! – отрезал Сано. Он терпеть не мог разочаровывать жену, но втягивать ее в опасности или позволять вводить следствие в заблуждение ему хотелось еще меньше. – Ты допросила Хару. Твоя задача выполнена.
– Хару должна ознакомиться с показания Дзюнкецу-ин, доктора Мивы и сына Оямы на свой счет. По ее виду мы поняли бы, кто из этих четверых сказал правду. Вдруг завтра к ней вернется память? Тогда она сможет дать больше сведений о пожаре и о двух неопознанных жертвах, – предположила Рэйко. – А кроме меня, она ни с кем говорить не станет.
Сано не мог не признать убедительности ее доводов. Хару, кем бы она ни была, являла собой ключ к решению загадки. Ему по-прежнему требовалась помощь Рэйко.
– Так и быть, – сказал Сано. – Навести ее снова. Однако я вынужден взять с тебя слово, что ты ограничишься Хару и будешь держаться подальше от храма Черного Лотоса.
Рэйко насупилась, словно готовясь возразить, но после по-детски слукавила:
– Обещаю, если ты пообещаешь мне лично проверить слова Истинного Благочестия.
Дело грозило перерасти в битву характеров, и это пугало Сано. Ради предупреждения семейной междоусобицы он решил переломить себя и пойти на попятную.