Черный Лотос
Шрифт:
Уверенность Рэйко в своих силах, и до того шаткая, рушилась на глазах. Возможно, перерыв в сыскной работе сказался на беспристрастности ее суждений, и будет лучше прекратить дознание, как ни претила ей эта идея. Она резко встала и подошла к окну. Созерцая неясные очертания зданий, полускрытых дождем, Рэйко собиралась с мыслями. Прежде чем признаваться Сано в ошибке, ее следует исправить, иначе он с полным правом может запретить ей участвовать в расследовании.
Она обернулась к Хару, которая съежилась на полу и следила за ней с тревогой.
– Расскажи о начальнике Ояме, –
Хару затрясла головой:
– Я не... – И тут же осеклась под строгим взглядом собеседницы.
– Если хочешь, чтобы я тебе помогла, придется сказать правду. Начнем заново: ты знала Ояму?
Глубоко и судорожно охнув, Хару потупилась и кивнула.
– Я познакомилась с ним этим летом, – ответила она. – Как-то он увидел меня за работой и подошел. Говорит, а сам все разглядывает. Мне стало неудобно, но как от него отделаться? Он пожертвовал храму кучу денег, так что волей-неволей приходилось соблюдать вежливость. Поэтому, когда он однажды попросил меня прийти ночью в хижину, я так и сделала.
Рэйко забеспокоилась. Не случилось ли это накануне пожара, а не месяц назад?
– Когда я пришла, – продолжила Хару, – он ждал меня в комнате с зажженными светильниками и разложенным футоном. Велел мне сесть, предложил выпить саке из кувшина на столике. Я сказала: "Спасибо, не надо", – и он выпил все сам. Затем стал раздеваться. Я отвернулась и говорю: "Наверное, мне пора назад", а он: "Не сейчас". И полез меня трогать. Я умоляла его отпустить меня, но он порвал на мне одежду и навалился всей тушей. Я сопротивлялась, как могла, но где мне было его одолеть... Так он и... и... – Хару стиснула колени и скрестила на груди руки, словно обороняясь.
Рэйко вздрогнула, живо проникшись болью и ужасом девушки.
– Почему ты вчера не сказала об этом? – спросила она.
– Не могла. – Плечи Хару вздрагивали от рыданий. – А вдруг вы решили бы, будто это я убила Ояму?
Рэйко принялась взвешивать свидетельства против Хару. Итак, девушке случалось бывать в доме и Ояма по меньшей мере один раз ее изнасиловал. У нее был мотив ненавидеть его Что, если он надругался над ней в ночь пожара? Этим могли объясняться ее ссадины. Возможно, пытаясь овладеть Хару, Ояма упал и ударился затылком. Хару в панике подожгла дом и потеряла сознание, а с ним – память. А может, она замыслила отомстить ему, для чего заманила в дом и хладнокровно прикончила.
Хару проговорила, утирая рукавом слезы:
– Я невиновна, а все думают наоборот. Что толку надеяться на спасение? Я теперь знаю, что делать. – Она подняла голову и храбро произнесла: – Я лучше сознаюсь!
– Что?! – опешила Рэйко.
– Секта Черного Лотоса приютила меня, и я перед ней в неоплатном долгу. Если они хотят, чтобы я взяла на себя вину за гибель этих людей и поджог, мне остается повиноваться, – пояснила Хару. Потом она поклонилась и произнесла: – Спасибо, что постарались помочь. Мне жаль, что я причинила вам столько неприятностей, но я хотела бы попросить об услуге. Не отведете ли вы меня в полицию? Одна я идти боюсь.
Рэйко не знала, как поступить. С одной стороны, она получила достаточное представление
– По-моему, тебе не следует признаваться, – произнесла Рэйко с запинкой.
– Значит, вы верите, что я невиновна? – Заплаканные глаза Хару блеснули надеждой.
– Расследование еще не кончено, – ответила Рэйко, действуя в угоду истине и такту.
Лицо девушки омрачилось: от нее не укрылись колебания Рэйко. Она поспешила к шкафчику и вынула потертое хлопковое покрывало, гребень, палочки для еды и деревянную плошку. Разостлав покрывало на полу, она выложила на него свой скарб.
Рэйко озадаченно наморщила лоб.
– Что ты делаешь?
– Мне нельзя здесь оставаться. Кумасиро вернется. Если я не сознаюсь, он меня убьет! – лихорадочно выпалила Хару, пытаясь дрожащими пальцами сделать узел из покрывала со своими пожитками. – Надо бежать!
– Но куда? – воскликнула Рэйко, растерявшись от круговерти событий, ей неподвластных.
– Не знаю.
"Похоже, так она кончит бродяжничеством". Эта мысль привела Рэйко в смятение, как и та, что она вот-вот упустит единственную подозреваемую Сано. Возможно, Хару решила сыграть на ее чувствах, выказав желание сознаться и угрожая побегом. В любом случае иного выхода Рэйко не видела.
– Идем со мной, – сказала она и забрала узел из рук Хару. Потом обняла девушку за плечи, хотя ее приязнь к ней заметно ослабла. – Я отведу тебя в безопасное место.
Она должна разобраться в делах секты до конца – даже если ценой будет нарушенное обещание.
10
Есть только одна истина —
Не миллион, не три и не две.
Другой истины не дано.
Сутра Черного Лотоса
– Итак, сёсакан Сано, что вы выяснили в ходе, э-э, расследования? – спросил сёгун.
Он восседал на помосте в большом зале для аудиенций с двухуровневым полом замка Эдо. На возвышении непосредственно позади помоста, справа от сёгуна, сидели в ряд пятеро великих старейшин, главных советников Цунаёси Токугавы, – высший правительственный орган Японии. Сано отвели место в конце ряда. Напротив расположились настоятель храма Дзодзё и четыре его первосвященника. Ступенью ниже сидела делегация старейших горожан Эдо, выступавших посредниками между простыми жителями города и высшей властью, а также руководивших квартальными старостами. Стража стояла у дверей, столики вдоль стен были отведены секретарям. Личные помощники сёгуна ждали высочайших распоряжений, а слуги разливали собравшимся чай и подносили металлические корзины с пылающими углями для трубок.