Черный Лотос
Шрифт:
– Хвала Черному Лотосу! – и упал замертво.
Видя, как Хирата и остальные положили еще нескольких фанатиков, Сано понял, что убитые были неумелыми воинами – похоже, крестьянами, без должной боевой подготовки. Убивать слабого, даже если тот грозит ему смертью, Сано не хотелось.
– Сдавайтесь или все погибнете! – прокричал он в толпу.
Но сектанты по-прежнему шли на них. Послышались новые вопли агонии. Черный Лотос продолжал наступать, словно армия марионеток, управляемых невидимым кукловодом и гибнущих по его прихоти. Однако их численное превосходство давачо о
Несколько солдат пали, растерзанные фанатиками. На замену убитым из зданий высыпали все новые и новые полчища. Отражая удары дубин и выпады копий, убивая монахов, Сано медленно, но верно прокладывал дорогу к паланкину. Тут он заметил, как белые одеяния метнулись к воротам храма – одни потрясали оружием и факелами, тогда как другие тащили на спинах какие-то тюки.
Сано понял, что своим появлением привел в действие убийственный план Черного Лотоса. Фанатики отправлялись на уничтожение города.
– Задержите их! – воззвал Сано к своему войску. – Не дайте уйти за ворота!
– Милостивые небеса! – проговорила Рэйко, обомлев при виде побоища, разгоревшегося за окном паланкина.
– Видите? Я вам не соврала, – доказывала Хару. – Теперь вы мне верите?
Носильщики опустили паланкин на землю. В памяти Рэйко всплыли ужасы Нихомбаси, но тогдашнее нападение казалось ей теперь мелкой стычкой. И хотя носилки были взяты отрядом в кольцо, свирепость священников и монахинь почти не оставляла надежды на спасение. Рэйко и Хару сидели внутри как две готовые мишени.
– Если ты знала, почему не сказала заранее, когда мы уходили из города? – допытывалась Рэйко. Девушка уныло пожала плечами. – Мы могли набрать больше солдат, – продолжила Рэйко, – но теперь уже поздно. Хочешь знать, что я думаю? – Она сгребла Хару за ворот, притянула к себе и закричала: – Да ты вообще не знала, что будет! Пытаешься, как всегда, использовать обстановку для своих целей!
Вдруг Рэйко осенила другая догадка.
– Постой-ка... Ты знала! Ты нарочно затащила нас сюда, чтобы мы все погибли!
Она выпустила Хару и высунулась из окна, разыскивая взглядом Сано. Рэйко слышала его голос, но сам он как будто исчез в толчее и неразберихе. Вся земля вокруг была усеяна окровавленными телами – в основном это были сектанты, хотя встречались и самураи. Метались кони без седоков, в траве дымились оброненные факелы.
– День славы Анраку настал, – благоговейно произнесла Хару.
Сердце Рэйко сковал страх за Сано. Ей отчаянно хотелось загладить свою вину, сделать так, чтобы он полюбил ее снова. Мысль о том, что они так и погибнут в разлуке, разрывала ей душу. Она бы бросилась ему на помощь, но обязательство следить за Хару удерживало ее на месте.
Вдруг кучка монахинь прорвала линию обороны и ринулась прямо на них с искаженными яростью лицами. С диким воплем сектантки обрушивали дубины на крышу носилок. Кто-то схватился за шесты и принялся расшатывать паланкин, отчего Рэйко и Хару стало бросать внутри из стороны в сторону. Другие тыкали копьями в окна. Хару заголосила. Рэйко вытащила кинжал из ножен и начала
Рэйко сделала выпад и пронзила монахине горло – ей в лицо тотчас брызнула густая горячая кровь, после чего монахиня завалилась прямо на нее. Потом дверца паланкина скрипнула. Обернувшись, Рэйко увидела, как Хару выбирается наружу.
– Хару! – окликнула она и потянулась за беглянкой, но той и след простыл.
"Если Хару сбежит, – пронеслось у нее в голове, – Сано никогда не простит меня". Миг – и она выскочила вслед за девушкой.
35
Будь со мной, и я выведу тебя
Из дебрей заблуждения
Туда, где ты сможешь проникнуться
мудростью.
Сутра Черного Лотоса
Рэйко в отчаянии оглядела подворье и заметила Хару, мечущуюся в гуще сражения. Маленькая и неприметная, она лавировала между бойцами, которые не обращали на нее никакого внимания. Рэйко с криком "Хару, стой!" метнулась за ней, но та продолжала бежать. Откуда ни возьмись налетела монахиня, размахивая дубиной, Рэйко замахнулась кинжалом и полоснула ее по животу. Вскоре монахини повалили толпой. Отбиваясь, Рэйко заметила мужа – тот, сидя верхом, вел бой с четырьмя священниками.
– Хару сбежала! – прокричала она. – Я догоню ее!
Но Сано даже не обернулся – шум сечи заглушал все слова. Обезумевшие монахини оттеснили Рэйко в сторону, затем путь ей преградили священники, сражающиеся с конными самураями. Пока она их огибала, монахини отстали, но и Хару исчезла из виду. Потом она снова увидела девушку, бегущую по направлению к зарослям в северной части двора, и поспешила за ней.
Там было безлюдно и тихо. Плотная листва не пропускала ни звуков битвы, ни света из окон. Рэйко видела, как темный силуэт беглянки промелькнул над гравийной дорожкой и скрылся в деревьях. Она нырнула следом в зеленый проем и выскочила на поляну. Перед ней высился двухэтажный особняк настоятеля. Рэйко встала как вкопанная, охнув от испуга и напряжения. Хару нигде не было, только дверь особняка была распахнута настежь. Она взбежала по ступенькам и замерла на пороге, не решаясь войти: вдруг там тоже сектанты? Потом стремление поймать Хару придало ей смелости, и она прошмыгнула внутрь.
За порогом оказался ряд полутемных комнат, выходящих в коридор. Из щелей в перегородках проникал слабый свет. Прислушавшись, Рэйко уловила слабые всхлипы: Хару была где-то там. Рэйко ощупью проходила помещение за помещением, пока не увидела лампу, горящую за бумажной перегородкой в соседней комнате. По ту сторону перегородки раздавалось тяжелое дыхание Хару. Затем послышался шорох чего-то громоздкого, перетаскиваемого по полу, а вслед за ним – какая-то возня и скрип досок. Рэйко заглянула в комнату. В ней не было ничего, кроме комода, сундука лакированного дерева и столика с зажженной лампой. Тишину нарушал лишь однообразный гулкий рокот.