Черный оазис
Шрифт:
— И что теперь собираешься делать, Ирина? Продолжать свое независимое расследование?
— Не беспокойтесь, Александр Эдуардович, дело Трофейщика у меня осталось на первом плане…
— Дело не в этом, Ира, — Левченко пристально посмотрел в ее глаза. — У нас много всяких дерьмовых неясностей творится в стране. Стоит ли рисковать собственной жизнью ради одной из них? Тем более такой девушке…
— Понимаете, Александр, — она впервые назвала его по имени без отчества. — Очень хочется добиться в этой жизни чего-то помимо расширения зрачков у окружающих мужиков. Мне страшно, признаю, но вместе с тем интересно. По этой причине я и выбрала свою
Левченко снова поймал себя на мысли, что не может заставить себя прекратить пялиться на едва заметную складку ее короткой юбки. Он хотел было тоже уйти, но, обнаружив в своих штанах невероятное напряжение, залился краской и остался его пережидать, стараясь для этого побыстрее выбросить образ Гончаровой из головы.
Эльвика еще никогда не испытывала такого кайфа! Презентация ее нового альбома «Теряю голову» оказалась воистину роскошной: журналисты из модных журналов, богема, мать ее так, спонсоры всех мастей, надарившие кучу подарков, и уйма прочего разномастного люда, беснующегося в данный момент перед сценой.
Эльвика парила над всеми ними. После приличной дозы, вколотой полчаса назад, ей казалось, что спеть она могла бы и без фонограммы, вживую:
Капают слезы горькие
В лужу на мостовой.
Режу любовь на дольки я
И раздаю по одной…
Ох, какую конфетку она слепила из этих бездарных строчек! Но продюсер, мудак, вживую петь не позволил. Ну и фигня, она все равно выкладывалась на всю катушку, и казалось, что ее голос заглушает тот, что вырывается из мощных усилителей. Эльвира казалась себе сейчас такой одаренной, ее телодвижения были такими сексуальными, и вообще вся она была так божественно прекрасна, что все эти пляшущие человечки должны были с легкостью расстаться со своими жалкими жизнями только за один лишь ее поцелуй. Причем вне зависимости от пола и возраста. Она выдавала такой драйв, что люди, которым не посчастливилось попасть на презентацию, должны были толпиться у входа в ожидании ее щедрых автографов…
Бездарная певица Эльвика и не догадывалась, какая популярность ей уготована на самом деле.
Горин нашел ее гримерку по запаху. Он приник к креслу, в котором Эльвира еще недавно сидела и так удачно вогнала в свою вену шприц, и тщательно обнюхал его, сантиметр за сантиметром, втягивая в себя ее неповторимый аромат, правда, перебиваемый резким запахом парфюмерии. После этого он поднялся на ноги и разделся.
— Ну ёпаш-мать! — неповоротливый охранник был очень удивлен, обнаружив в комнате своей подопечной абсолютно голого мужика с безумным взором.
Охранник, вообще-то, должен был находиться у сцены и отгонять от Эльвики особо рьяных фанатов, но таковых, похоже, еще не родилось, и он спокойно позволил себе немного передохнуть. И вот те на: в апартаменты певицы уже какой-то эксгибиционист просочиться успел. «Эх, черт, теперь наверняка придется искать, куда этот извращенец успел пристроить свою пипиську, и оттирать последствия влажной тряпкой. Ну и работенка!»
— Она, вдобавок ко всему, еще и курить начала, — удрученно произнес голый мужик.
— Что? Я тебя
Через мгновение он уже сидел на полу, прислонившись к стене, и внимательно разглядывал две половинки разрезанной дубинки. Когда пройдет шок, разум парня даст осечку, из-за которой его уже больше никогда не возьмут ни в охранники, ни даже в дворники…
Черная исполинская туша выбралась из гримерки, и побрела по пустующему коридору в сторону кулис.
Публика взревела и зааплодировала неожиданному повороту: на сцене помимо уже поднадоевшей всем певицы появился новый персонаж в шикарном сценическом образе. Скорее всего, продюсеры решили обыграть заезженный мотив красавицы и чудовища. Но смотрелось чудовище, следовало признать, очень колоритно. Да что там — оно на хрен затмевало «красавицу»…
Полумрак сцены, освещаемый отблесками цветомузыки, и злоупотребление халявной выпивкой не позволили присутствующим оценить «костюм» Горина по заслугам. Таких безупречных спецэффектов пока не производят даже в Голливуде.
Эльвике, обнаружившей вдруг, что взоры поклонников устремлены мимо нее, пришлось прекратить процесс самовосхищения и обернуться. От неожиданности она даже забыла продолжать открывать рот в такт своему «фанерному» голосу. Кто-то из зала засмеялся, обнаружив такое дело, кто-то подумал, что это такая задумка, а кто-то и вовсе ничего не заметил, подкрепив водочку «веселыми» таблетками.
Эльвира, конечно, испугалась, но вовсе не монстра, медленно бредущего в ее сторону. Ей пришло в голову, что это «глюки», а значит, дело плохо, она становилась самой настоящей наркоманкой, переставшей контролировать свои основные органы чувств. Чудовище было слишком реально, и избавиться от него никак не давалось. И где гарантия, что ей не привиделся весь этот успех, вся эта презентация и новый альбом? Быть может, на самом деле она сейчас стоит в открытом окне и готовится шагнуть в бездну?
Девушка дико закричала, на этот раз действительно заглушив ревущую музыку. Люди в зале замерли, наблюдая за происходящим. Никто еще ничего так и не сообразил. Звукооператор, заметив нештатную ситуацию, выключил фонограмму. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением аппаратуры в колонках.
Черный монстр приблизился к девушке и схватил её одной из лап за волосы. За кулисами сгрудились непонимающе переглядывающиеся охранники. Эльвира зажмурила глаза и напряглась. Если бы в таком своем состоянии Горин мог говорить, он обязательно объяснил бы Эльвире, что она виновата во всем сама. Ее детородная функция оказалась угнетенной запредельными дозами наркотиков. Она не могла быть его половинкой, так пусть она будет половинкой сама по себе…
То, как из второй лапы чудовища выскочил плавник, никто не заметил. Бездыханное тело Эльвиры рухнуло на сцену, повалив стойку с микрофоном, который отвратительно запищал и вызвал ответный рев недовольства у чудовища. В левой лапе оно продолжало удерживать за волосы отсеченную голову, перерезанные голосовые связки которой принадлежали когда-то певице Эльвике.
Черный монстр постоял какое-то время, затем швырнул голову, брызгающую во все стороны кровью, в самую гущу толпы. И в этот момент в зале началась паника. Черный аллигатор полоснул по проводам, погрузив ревущий и визжащий зал в темноту и, расшвыряв охранников, словно цыплят, стремительно бросился прочь. Ни один идиот не рискнул его преследовать.