Черный обходчик
Шрифт:
С этими словами встала со скамейки и решительно направилась к девчонкам.
Некоторое время оживлённо разговаривала со всеми тремя. Что-то показывала в телефоне. Потом помахала мне рукой.
— Тимур! Иди сюда, я договорилась.
Я, стараясь выглядеть так, будто знаю, о чём речь, подошёл.
Ева включила в телефоне какую-то мелодию, сунула телефон мне в руки.
— Сейчас мы чуть-чуть порепетируем, а видео снимать будешь, когда я скажу. Встань пока вот сюда и сделай просто несколько кадров, нужно ракурс прикинуть… Девочки, вы всё поняли?
Троица вразнобой
— Спасибо! Ролик получится — огнище!
По команде Евы девочки начали вертеть скакалку. Ева, выйдя вперёд, принялась двигаться и подпевать мелодии.
Я фотографировал — с удивлением отметив, что выглядит это всё, как ни странно, не такой уж дичью. Минут через двадцать, когда «съёмки ролика» закончились, Ева и девочки были уже лучшими подружками.
Двух девчонок Ева поблагодарила и, стребовав с меня нал, отправила за мороженым. Третья, внучка Михаила Ивановича, осталась с нами. Глаза у неё горели.
— Так прикольно! Я никогда раньше для тик-тока не снималась!
Ева подмигнула.
— Ничего, всё впереди. В этом деле главное — начать. Ты хоть развеселилась. А то мне показалось, что какая-то грустная.
Девочка при этих словах снова погрустнела. Звали её, как выяснилось в процессе съёмок, Полиной. То есть, про Веру я не ошибся.
— Да не, я не грустная. Просто скоро уже домой идти, а я не хочу.
— Почему?
— У нас дедушка умер. Раньше он всегда дома был. Улыбался мне, когда со школы приходила. Даже немножко рукой махал. В четыре часа я ему давала пюре, морсик. Потом таблетки. Мы как будто бы разговаривали… Он очень хороший был! А теперь я одна. Уже месяц прошёл, а я не привыкну никак, что в той комнате никого нет. Теперь мне и поговорить не с кем. Даже как будто бы.
— А почему как будто бы? — спросил я.
Если на первый взгляд Полине моя внешность и показалась знакомой, то общение с Евой и процесс съёмки ролика узнавание затоптали напрочь. Теперь Полина воспринимала меня как приложение к Еве, не более. Когда задал вопрос, удивилась.
— Ну… Дедушка ведь не мог разговаривать.
Мы с Евой переглянулись. Полина это заметила. Попыталась оправдать дедушку:
— Он был старенький и очень больной! И я говорила за нас двоих. А дедушка улыбался, за руку меня брал иногда. Он всё-всё понимал, честное слово! Просто не разговаривал.
Я кивнул.
— Так бывает, да. Иногда чтобы знать, что тебя понимают, слышать ответы не обязательно.
— Ага. Вот у нас с дедушкой так и было.
— А он никогда не разговаривал? — вклинилась Ева.
Полина помотала головой.
— Никогда. Ну, то есть, раньше разговаривал, но я этого не помню. Это было, когда меня ещё не было. Дедушка — учёный. Он очень много говорил, читал лекции в университете. Его и в другие города приглашали, и за границу. А потом у него заболело горло, и сделали операцию. И он перестал говорить. Это было, ещё когда моя мама была такая, как я. Дедушка — очень-очень старенький. Он мне, на самом деле, даже не дедушка, а прадедушка. Это я его так зову просто. То есть, звала… — Она снова пригорюнилась.
— Дедушка — там, где ему
— Вот и мама с папой так говорят. — Полина шмыгнула носом и посмотрела на меня. — Это правда?
— Конечно. Твой дедушка был очень хорошим человеком. Такие люди после смерти попадают туда, где им хорошо. Когда будешь его вспоминать, думай не о том, как тебе без него грустно, а о том, какой он был хороший. И тогда станет не так грустно.
Полина помолчала. И серьёзно пообещала:
— Я попробую.
Подбежали её подружки с мороженым. Разговор прекратился сам собой, мы с Евой отошли в сторону.
— Ты что-нибудь понимаешь? — прошептала Ева.
— Пока только то, что пообещать Полине что-либо дедушка не мог физически. Разговаривать он перестал ещё до её рождения.
— А как же тогда?
— Ну, получается, что если он что-то такое и обещал про свадьбу, то не Полине. Просто путает её с кем-то. Потому, наверное, и говорит «Верочка». В призрачном мире Михаил Иванович кажется абсолютно вменяемым. А в реальном у него была деменция. И в какой-то момент время для него остановилось. Кому он там что обещал… — Я развёл руками.
Ева в задумчивости потёрла переносицу.
— Подожди-ка. — Повернулась к девчонкам. — Полина! А как твою маму зовут?
— Вера Анатольевна, — отозвалась с набитым ртом Полина, которая только что откусила мороженое. — А что?
— Да не, ничего. Просто запишу контакты на всякий случай, вдруг для того, чтобы ролик выложить, разрешение от ваших родителей понадобится.
Ева торжествующе посмотрела на меня.
— Вера! Ты понял?
— Пытаюсь, — пробормотал я. — Получается, что Михаил Иванович путает внучку с правнучкой? В его картине мира внучка, которой обещал погулять на её свадьбе — всё ещё маленькая девочка. Хотя на самом деле внучка давно выросла и, судя по тому, что Полина растёт в полной семье, счастлива в браке.
— А дедушку на свадьбу она не приглашала, что ли? Или они просто свадьбу не устраивали?
— Думаю, что и устраивали, и приглашала. Семья у Полины, насколько я понимаю, образцово-патриархальная.
— Так, а почему тогда? Если на свадьбе твой Михаил Иванович был — значит, обещание выполнил!
— Формально — да. Но он-то не помнит никакой свадьбы! Для него внучка и правнучка слились в одну маленькую девочку — которая каждый день, до самой смерти, была у него перед глазами. Он не помнит, что Вера Анатольевна давно взрослая и замужем. И считает, что обещание не сдержал.
— Хотя на самом деле сдержал?
— Угу.
— Ну, пипе-ец, — подумав, протянула Ева. — А что, так можно было?
Я пожал плечами.
— Я бы иначе выразился, но по сути согласен. А можно — ещё и не так. Это цветочки, привыкай. Бывает всё гораздо заковыристее.
— И каждый раз голову ломать?!
— А ты думала, видящей быть легко? Ну, ладно, — сжалился я. — Так не каждый раз, конечно. Но иногда бывает. И далеко не всегда решение приходит быстро, иной раз целыми днями мозгами скрипишь. А если уж совсем честно, то и про сегодня судить пока рано. Всё, что у нас есть — предположение. Возможно, неправильное.