Черный обходчик
Шрифт:
Ева надулась.
— Я, по-твоему, совсем дура?
— Совсем дуру я сегодня на помощь не позвал бы. Так что не совсем… — Тут пришлось уворачиваться — Ева взмахнула сумкой, целясь мне в голову. — Просто, повторюсь: ты из-за недостатка опыта можешь не придавать значения информации, которой владеешь. А если я тебе пообещаю молчать, то мне придётся молчать. И более опытные люди ничего не узнают. И неизвестно, что в итоге из этого выйдет. Вдруг мы таким образом нового Маэстро проморгаем?
— Да ну не-е, — протянула Ева.
— А вдруг?.. Короче. Выкладывай, что там у тебя. Если ерунда,
— Да, блин, сама не знаю. До сих пор казалось, что не ерунда. Теперь, когда ты про страшилки вспомнил — кажется, что ерунда. Помнишь, ты мне список людей дал и попросил их фотки в сети нарыть?
— Помню, конечно.
— Ну, вот. Я же тогда не сама фотки искала, попросила одного человека. Ты мне ещё деньги переводил.
— Ну да. И что? Он решил, что мало? Ещё хочет?
— Да не-ет. Я заплатила, мы попрощались — как обычно всё. А сегодня он меня ни с того ни с сего вдруг грузить начал. Слышала ли я о том, что существует призрачный мир? А в этом мире — призраки, пожиратели, видящие?
— И что ты сказала?
— Что в первый раз об этом слышу. Только он мне не поверил.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что вообще не обратил внимания на ответ. Продолжил со мной разговаривать так, как будто уверен, что я всё это знаю. И спросил, видела ли я в призрачном мире катафалк или карету, запряжённую лошадьми? Если в неё сесть, тебя увезет Чёрный обходчик, и ты никогда не вернёшься назад.
Ева уехала на маршрутке. Я рассеянно помахал вслед, собрав удивлённые взгляды пассажиров, дожидающихся своего счастья. Конечно, это уходящему поезду вслед помахать — норма, а если маршрутке — наркоман, наверное.
Опустил руку в глубокой задумчивости. Всё-таки женщины — такие создания… Обожают вскружить голову, ошеломить и оставить всё это переваривать. С непременным элементом загадки.
Итак, где-то на белом свете живёт человек, знающий о призрачном мире. Не сказать, чтобы это было чем-то из ряда вон. У нас, вот, Николай в теме, например. Даниил Петрович тоже. Однако они оба — адекватные люди, языки за зубами держат, никаких претензий.
А этот пассажир, с которым Ева познакомилась где-то в дебрях бескрайней сети, начал болтать. И вот тут возникает вопрос: он это с какой целью делает? Либо он знает, что Ева — видящая, и просто её подкалывает, либо дебил. Но тут должно быть просто сказочное совпадение: дебил узнал про призрачный мир и начал о нём рассказывать видящей. А жизнь за последний месяц меня научила тому, что совпадения случайными быть не могут. Кто-то их заставляет совпасть. Или что-то.
Может быть, этот персонаж ведёт какую-то свою игру? Может быть. В одном Ева права: рассказывать об этом кому-либо смысла особого нет. Первым делом дёрнутся найти и разобраться, тогда как именно с «найти» основная проблема и есть. Ева не была уверена даже в том, где этот парень живёт. Как вариант, вообще не в России. Время сейчас такое, где только не живут люди…
Ну а если с поисками человека возникли непреодолимые препятствия, то что? В святую воду телефон положить? Это я и сам додумаюсь. Да, действительно, пусть мои коллеги пока меньше знают и крепче спят. У них и так работы дохреналлион
С этими мыслями я дождался своей маршрутки, доехал до нужной остановки и, чтобы ни с кем не объясняться, сразу же через призрачный мир вошёл в зооцентр. Решительным шагом направился к каморке старика. Но нашёл его раньше, чем добрался.
Борис Наумович стоял возле двух разговаривающих женщин. Обе были в какой-то униформе, видимо, означающей принадлежность к штату зооцентра. Женщины были вполне живыми, реальными, и Бориса Наумовича не видели. Видел ли он их — понять было сложно. Старик смотрел перед собой расфокусированным взглядом и покачивался из стороны в сторону, будто в трансе.
Одной женщине было за сорок, второй — за тридцать. Та, что моложе, выглядела какой-то съёжившейся.
— Да ну, Маш, ну ты чего, — бормотала она. — Ну какой из меня начальник? Я же, вон, только со зверятами и умею.
Борис Наумович глубоко вдохнул носом, и от головы Наташи к нему что-то поплыло. Выглядело это как запах в стареньких мультфильмах. И старик, будто мультяшный мышонок, почуявший сыр, втянул эту эфемерную субстанцию и заулыбался.
— Наташ, ну ты что мне заливаешь-то? — Вторая женщина не злилась, она скорее искренне недоумевала. — Кого, как не тебя ставить? Ты самый опытный сотрудник.
— Вот тут я на своём месте и хороша…
— Ты понимаешь, что у тебя зарплата будет в полтора раза выше? И работа — за столом, а не спину гнуть. Давно последний раз на спину жаловалась?
— Да я привыкла… Что мне та зарплата?
— Наташка, у тебя высшее биологическое! Ты… — Женщина замешкалась, и мне показалось, что она проглотила фразу: «Что ты вообще в нашей запинде забыла?». — Ты подумай ещё, хорошо? Давай завтра поговорим.
Женщины разошлись. Взгляд Бориса Наумовича прояснился.
— О! — обрадовался он, увидев меня. — Не забыл старика, значит.
— Лихо, — сказал я. — Ну ладно мы с Евой. Зашли, почилили, отчалили. Но Наташа-то здесь работает. Сколько ты её уже окучиваешь?
Борис Наумович по-стариковски махнул рукой. Этаким жестом, говорящим: «Сложно всё стало в мире, ничего я не пойму, оставьте уже меня, старика, доживать, как привык, и я вам мешать не стану». И, повернувшись ко мне спиной, зашаркал призрачными ногами в направлении каморки.
— Э, нет, погоди, не так быстро! — нагнал я его. — Борис Наумович, ты вообще отдаёшь себе отчёт, что делаешь?
— А, — вновь отмахнулся старик.
— Вот вообще ни разу не «а»! А если сказал «а» — говори «бэ». Женщина с высшим профильным образованием тут дерьмо за кроликами убирать будет до конца дней своих, и заслуга в этом — твоя!
— Молодой человек! — Борис Наумович остановился, распрямил плечи и посмотрел на меня впервые не как престарелый рудимент, которого взяли сторожем из жалости, а с высоты всех своих достижений и регалий на ниве науки. — Я через всё это прошёл, на собственной шкуре испытал. Чем выше поднимаешься — тем больнее потом падать. А там, наверху, такие акулы циркулируют… Если сам с ними закуситься не умеешь — сожрут и не то что не подавятся — не заметят. Внизу — оно спокойнее, честнее. Человеку, поверьте, нужно не так уж много. Кусок хлеба, крыша над головой, глоток воды…