Черный передел. Книга II
Шрифт:
Летняя Ялта буквально опьянила. Воздух, настоянный на цветах, казалось, можно пить пригоршнями. Всюду гуляли разряженные парочки, море играло у самых ног, осыпая белой пеней. На главной набережной дружки заглянули в маленький ресторанчик, выпили по стаканчику легкого массандровского вина, посидели на камнях, любуясь на закат, а как стемнело, отправились на разведку. Прошли сутки, и дружки теперь уже имели полное представление, как нужно действовать. Братья жили в отдельном номере, на первом этаже, что намного облегчало задачу. В одиннадцать вечера, отыскав нужный номер, Игорь постучал. За дверью спросили, кого нужно. Игорь сказал, что пришла телеграмма из Грозного. Шуля был здоров, как молодой
– Где брат?
– Не знаю, – с трудом ответил тот. Он запоздало понял, какую допустил оплошность.
– Не скажешь, убьем на месте. Говори, где брат?
И тут оба услышали легкое гортанное пение. Это, несомненно, возвращался домой второй брат. Шуля погасил свет, заткнул рот жертве полотенцем. Игорь мгновенно вскочил и притаился за дверью. Пришедший, ничего не подозревая, видя, что в окнах нет света, отворил дверь своим ключом. И тут же, как подрубленный, рухнул на землю.
Шуля выглянул в коридор. Он был пустынен.
Лишь где-то на улице пели девушки. Он вернулся, вложил в руку Игоря свой ТТ.
– Стреляй!
– Зачем свой суешь? – удивился Игорь. Ему вдруг расхотелось убивать молодого парня, который, очнувшись, ползал в ногах и слезно молил о пощаде. С трудом Игорь подавил мысль: «Пристрелить Шулю, а самому скрыться».
– Ох и недогадливый ты стал, Игорек! – недобро усмехнулся Шуля, сжал тонкие губы. – Мы ведь теперь с тобой навек подельщики, кровники.
– Как это?
– Приложись и ты… Породнимся кровью. Стреляй!
– Зачем? – Игорь подавил подкатившую тошноту. Все было так противоестественно: совсем рядом играл оркестр, начинались танцы, люди беззаботно веселились, а они… Шуля оттолкнул Игоря, в упор выстрелил в висок второй жертве. Больно толкнул Игоря рукояткой пистолета.
– Стреляй, скотина!
– В мертвых?
– На меня все скатить мечтаешь, да? Силен бобер! – Шуля насильно взял руку Игоря, указательным пальцем в перчатке нажал на спусковой крючок. Получилось, что одновременно выстрелили оба. Оттолкнув Игоря в сторону, быстро выхватил из вещевого мешка фотоаппарат, врученный заказчиками, сделал несколько снимков убитых…
Через двадцать минут подельщики уже сидели в переполненном троллейбусе, следующем по маршруту Ялта – Симферополь, молча смотрели в темные окна. До отхода поезда из столицы Крыма оставалось еще около трех часов…
Субботин уже второй раз перечитывал заинтересовавшую его «Деву Мира» – своеобразную Библию для тех, кто считает своим Всевышним не Иисуса Христа, а Люцифера: «Семь светил проходят по дорогам Олимпа, и лучами их соткана вечность. Солнце, дающее смех, этот луч вдохновения; Луна, создающая боязнь, молчание и память; Сатурн, отец справедливости и рока; Юпитер, дарующий удачи, мир и производительность; Марс, отец порывов, борьбы и благородных инициатив; Венера, подарившая людям желания и наслаждения, от нее же они получили улыбку для смягчения их доли в мире падения; Меркурий, который дает человеческой природе мудрость, применяемость, слово и убеждение. Семь звезд проходят по дорогам Олимпа, и лучами их соткана вечность. Оттого мы черпаем из астрального флюида слезы, смех, гнев, слово, желание и сон…»
Стоило прочесть несколько строк из «Девы Мира», как накатывало вдохновение, появлялось желание действия.
Отложив книгу, Субботин достал из заветного ящика широкий альбом с металлическими застежками.
Мысленно он часто сравнивал себя с Гобсеком. Тот со страстью любовался деньгами, тайными богатствами, пропуская сквозь пальцы золото и бриллианты. Писатель Субботин, так он часто называл себя в третьем лице, любил разгадывать одному ему ведомый лабиринт или, точнее сказать, криптограмму. Итак… Красная линия – высшая власть в области; ее во всех направлениях пересекают и пронизывают голубые ниточки – директорский корпус. А на каждом миллиметре тех и других как бы останавливают красные узелочки. Это – преступный элемент, мафиозные структуры. Они туго сплетены в единый клубок.
Сюда же крохотными стрелками впиваются черные линии. Это милиция и КГБ, которые давным-давно стали, образно говоря, придатком, прикрытием для осуществления своих целей первых двух слоев – красного и голубого. А дальше… Дальше сплошная радуга, как на картинах абстракционистов: розовые кубики – демократы, черно-белые – общество «Память», свои обозначения у ветеранов, у боевиков. Как в одной глупой песенке: «И в румяном яблочке червячочек точится». Наше яблоко проточено вдоль и поперек.
Субботин, вдоволь налюбовавшись на свою «живопись», убрал альбом в потайной шкафчик. Можно было приступать к очередной акции. Назвал ее «Клин». Нынче он стал дышать свободней, отправив по цепочке Вильямса в Штаты, чье пребывание нервировало, словно висел над их головами дамоклов меч. К власти, как и было предсказано аналитиками ассоциации, пришли люди, именуемые демократами. Были среди них и наивно-честные люди, как Алексей Русич, Анатолий Булатов, но имелось немало и таких, кого называли во все времена перевертышами.
Власть в Старососненске, а город был типичной копией страны, меняется чрезвычайно быстро. В оппозицию переходят те, кто вчера вкушал полноту власти. Это опасная сила. Им, собственно говоря, плевать на коммунистические идеалы, которыми они и поныне прикрываются, наверняка забыли о рядовых коммунистах, на чьих шеях всю жизнь сидели. А демократы? Разрозненные кучки, волею обстоятельств вознесенные на гребень волны. У них нет опыта руководства, нет людского доверия. Главное, нет внутренней дисциплины, каждый тянет одеяло на себя, а это чревато будущим расколом и общим хаосом.
Операция «Клин». Субботин уже вчерне продумал ее, посоветовался с Гринько. Разозлить свергнутых партчиновников, довести их до белого каления, используя для этой цели все имеющиеся средства. Газетная травля, наветы, рассекречивание прежней жизни обкомовцев, описание их быта: роскошных квартир, охотничьих домиков, банкетов и так далее – все это сделать достоянием гласности. Пусть народ взбеленится. А затем… показать полную неспособность новоявленных правителей. Высмеять их, выказать глупцами, поймать на таких же взятках, на разврате и пьянстве. Верно сказал кто-то из великих: «В правителях должны быть только богатые люди, иначе никакого дела не будет, пока новые власти не награбят себе состояния».