Черный пес Элчестера

Митюгина Ольга

– А потом будет поздно, - ответила волшебница. И, обняв Фрэнсиса за шею, мягко увлекла вниз, на плащ, но в глазах легкой тенью притаился страх.

– Я постараюсь не причинить тебе боли, - пообещал юноша.

Мили вновь улыбнулась.

– Я потерплю...

– Тс-с... Не сейчас...
– Лорд отстранился.
– Почему ты торопишься? Разве ты не уверена в своем решении?

– Уверена.

– Тогда нам некуда спешить. Я хочу вполне насладиться тобой: запахом твоих волос, шелковистостью твоей кожи, твоими прикосновениями. И я хочу, чтобы ты так же наслаждалась мной...

Тень страха в глазах девушки стала совсем призрачной,

и Милица, наконец, расслабилась.

– Тогда обними меня крепче!
– шепнула колдунья.

Они заключили друг друга в объятия, и руки одного скользили по телу другого - изучая, лаская, обретая этот дар: по шее, груди, плечам. Фрэнсис осторожно, вопрошающе, поцеловал ямку меж ключицами Мили - девушка запрокинула голову, подставив шею - и он медленно провел губами по этому грациозному длинному изгибу, лизнул...

Милица выгнулась всем телом, и ее груди поднялись двумя снежными вершинами. И, закрыв глаза от наслаждения, Фрэнки уткнулся в них лицом, вдыхая их аромат, как мечтал прошлым вечером - а ее руки скользили по его спине, пальцы игриво вели по ребрам, спускаясь ниже, сжали ягодицы... Ноги переплелись с его ногами, стиснули бедра...

И тогда, трепеща от радостного восторга и стыдясь его, он вошел в нее, медленно и плавно, но все равно на ее глазах выступили слезы. Милица не издала ни единого стона, лишь коротко и прерывисто вдохнула. Фрэнсис погрузился полностью в ее пульсирующее лоно, и девушка, закусив губы, медленно выдохнула. Несколько секунд они лежали, не шевелясь, молча глядя в глаза друг другу, и лорд нежно, кончиками пальцев, гладил ее плечи, давая ей свыкнуться с новыми ощущениями.

– Вот и все, моя хорошая, - ласково шепнул он, улыбнувшись.
– Рубеж пройден. Уже не надо бояться...

Губы ее чуть вздрогнули, и она провела пальцами по его волосам.

– Твоя... Так чудесно...
– выдохнула она.

Фрэнсис уткнулся лицом в ее волосы.

– Ты восхитительна... Что же ты делаешь со мной, колдунья? Потрепи... Потрепи еще чуть-чуть.

А потом, затаив дыхание, он начал осторожные ритмичные движения, губами снимая слезинки с ее щек.

– Тебе больно, Мили?..

– О, почти нет...
– сквозь слезы ответила девушка.
– Это больно, но приятного больше!

Фрэнсис невольно рассмеялся такому ответу, нежно целуя ее лицо.

– Ты мое проклятье, Милица!

И она мягко ответила поцелуем в губы: легким, как вздох, почти целомудренным.

В их единении было больше нежности, чем страсти, они оба были сейчас, как дети, заблудившиеся в страшном лесу и ищущие друг у друга поддержки...

Когда Милица сделала первое неуверенное движение бедрами ему навстречу, Фрэнсис ласково дотронулся до ее бровей, и девушка улыбнулась в ответ.

"Сейчас у меня никого нет ближе, чем она, - горько думал Фрэнсис.
– Видит бог, я этого не хотел! А сейчас не хочу потерять. Так...да, так получилось... Это должна была быть Фредерика...но, черт возьми, кто бы тогда спас Милицу?.. Жизнь за жизнь, не правда ли? Но ведь я не люблю Мили, хотя сейчас она смысл моего никчемного существования! Все, что я хранил для Фредерики, все, о чем мечтал - досталось Милисенте. Первую ночь, о какой я грезил, думая о любимой, ты дала мне наяву, волшебница... Кроме одного: ты - не она! Великие слова "так получилось"! Что теперь с нами будет?"

Мили нежно стерла слезу со щеки графа Элчестерского.

"Он обладает мной, а думает о ней, - поняла девушка.
–

Как ему больно, наверное... Фрэнки, милый, я клянусь: если когда-нибудь я накоплю достаточно силы и знаний, я оживлю для тебя Фредерику, чего бы мне это ни стоило! Наверное, я люблю тебя, мой рыцарь, но никогда не признаюсь тебе в этом... Спасибо за то, что ты есть в моей жизни, спасибо за то, что ты спас меня... Я отблагодарю тебя всем, чем только смогу!"

Фрэнсис отстранился, опасаясь измучить девушку, и лег рядом.

– Сегодня я не смогу подарить тебе наслаждение, - грустно вздохнул он.
– Тебе слишком больно. Должно пройти несколько дней, и у нас они есть: мои раны заживут еще не скоро...

Милица повернулась на бок, так, чтобы на нее падал свет костра. Смущения больше не осталось.

– Тебе вовсе не обязательно думать об этом. Я пойму, если ты больше не захочешь меня... Твое желание удовлетворено...

Фрэнки невесело покачал головой.

– Черта с два... Прости, Мили! Этого я и боялся... Во мне нет отвращения. Напротив, я вновь хочу тебя, хочу еще больше. Но хочешь ли ты?..

Мили хмыкнула, прерывая его, а потом, покраснев, призналась:

– Знаешь, я думаю о том же...

– Это радует.

– Будешь орешки в меду?

Не дожидаясь ответа, Мили дотянулась до горшка на рогоже и запустила палец в мед. И с удовольствием начала его облизывать.

Потянулась еще...

Граф удержал ее руку на обратном пути, поймал ртом струйку меда, обсосал палец девушки, чуть прикусывая и шаловливо поглядывая из-под ресниц, а она нагнулась и облизнула его пальцы... Потом склонилась еще ниже, и ее язык совершил путешествие от груди к животу рыцаря, по темной дорожке волос, игриво щекоча кожу. Потом губы ее легко коснулись его, теплого и упругого, язычок обежал вокруг быстрым влажным движением, скользнул вдоль, и вот уже ее рот принял его в себя полностью, а руки начали самые смелые ласки.

Фрэнсис исторг громкий стон, и Мили в испуге отшатнулась:

– Я сделала тебе больно? Прости!

– Нет!..
– почти в отчаянии взвыл он.
– О боже, я не выдержу больше! Пожалуйста!.. Мили, ты можешь сверху?..

– Что?..

Он схватил ее, уже ни о чем не думая, притянул к себе, и она, догадавшись, впустила его в себя, села верхом, чуть сжав бока юноши коленями. Изогнулась от накатившей волны наслаждения и боли, плотно обняв его в своих недрах сильными мускулами, осторожно повела вперед и вверх, потом скользнула обратно, назад и вниз, и, звонко вскрикнув от удовольствия, задала бешеный темп. Прогибаясь всем телом, она запрокинула голову, а он любовался танцем ее грудей, плоским животом, золотым в свете пламени; ливнем волос... Грациозной линией шеи... Руки их широко раскинулись, ладони соединились, оба работали в слаженном бешеном ритме.

Тело Фрэнсиса выгнулось в судороге, он закричал - и Милица ощутила, как он дрогнул и обмяк в ней, и нечто теплое, обволакивающее, заполнило, кажется, все ее существо... Вскрикнув, девушка обессиленно рухнула на грудь молодого человека.

Прошло несколько минут, прежде чем они смогли хотя бы открыть глаза.

– Достаточно?
– невнятно спросила Милица.

– Сейчас - да... Но ты сводишь меня с ума, моя леди... Если ты немедленно с меня не слезешь, боюсь, я вновь захочу тебя... Прости, родная...это твоя первая ночь... Черт...тебе нельзя сегодня много! Прости мою несдержанность, но ты...упоительна... Настоящая ведьма...