Черный пес Элчестера

Митюгина Ольга

– Бесспорно, - кивнул ящер, прищурив свои огромные золотые глаза.
– Каждый из вас волен выбрать любую вещь, которую сможет унести на себе.

Юноша и девушка переглянулись.

– Я забираю книгу!
– заявила Милица, прижимая к груди свою сумку с тяжелым фолиантом.

– А твой спутник?
– поинтересовался дракон.

– Я возьму с собой этот меч, - быстро ответил рыцарь, опустив руку на оголовье клинка Михаила.

Дракон чуть склонил голову набок и выглядел несколько озадаченным. Словно впервые видел перед

собой это оружие.

– Очень хорошо...
– медленно прошипел змей.
– Итак, условия нашей сделки выполнены? Я разрешил вам взять выбранные вами вещи?

– Да, - ответила Милица, в то время как Фрэнсис молчал. Его не покидало ощущение, что все окажется не столь просто... Драконы...

Драконы коварны.

– Хорошо, что вы это признаете...
– раздалось над их головами.
– Я не люблю, когда меня обвиняют в нарушении соглашений... Теперь я могу вас наконец съесть!
– Змей хмыкнул, и искры дождем посыпались на мерцающую защитную сферу.

– Что?!
– невольно вырвалось у Милицы.
– Ты же сам сказал, что позволишь нам их взять с собой!

– Я позволил, - терпеливо вздохнул дракон.
– Но разве в нашем соглашении было сказано, что я отпущу вас с ними?.. Взять - не означает уйти, не так ли, колдунья?.. Все же ты совсем еще девочка...

Милица рассмеялась. Совершенно истерически.

Фрэнсис властно, хотя и ласково, сжал ее ладонь...

– Мили...
– негромко проговорил он.
– Успокойся. И не вздумай применять магию! Я думаю, этот меч просто создан для змеев, - юноша положил руку на клинок архангела.
– Дракон, где ты отыскал его?..

– Я впервые вижу его, мальчик!
– фыркнул ящер.
– И не понимаю, с чего ты возлагаешь на него надежды... Возможно, безделушку принес в сокровищницу некромант...

– Но ты же сам нам о нем говорил, - недоверчиво усмехнулся Фрэнсис.

– Я?..

– Это меч Михаила, дракон...

Чудовище разразилось таким гулким хохотом, что груда сокровищ, загремев, осела.

– Кто тебя обманул, наивный ребенок?.. Я всего лишь повторил вам вздорную легенду, а теперь ты вертишь у меня перед носом какой-то булавкой, глупо веря, что обладаешь мечом Архистратига!.. Мальчишка, подумай сам!.. Меч Архистратига - не волшебный клинок, даже не святой меч... Это оружие Небес. Помыслить нельзя, чтобы его рукояти коснулись пальцы смертного! Как помыслить нельзя, чтобы сам Архистратиг, глава небесного воинства, Князь Света, ступил на землю в облике человека!

Фрэнсис нехорошо усмехнулся.

– Ты сам сказал, дракон... У Князя Света, должно быть, прекрасное чувство юмора...

– Фрэнки!
– испуганно вскрикнула Милица, когда юноша сделал шаг к границе защитной сферы.

– Не пугайся, любимая, - полуобернулся к ней рыцарь.
– И помни: никакой магии. Я запрещаю. Ты обещала меня слушаться.

– Да, но, Фрэнки...

Рыцарь шагнул за пределы серебристой мерцающей стены.

– Это оружие - лучший

щит, поверь мне.

Дракон негромко хмыкнул - и дохнул пламенем.

Милица закусила до крови костяшки пальцев, чтобы не закричать.

Столб огня заключил в свои раскаленные недра человека с мечом - и Фрэнсис вышел из струящегося пламени, как из великолепного солнечного фонтана.

Клинок засиял, опускаясь на крыло чудовища.

Дракон взревел. В этом реве смешались удивление, ярость и боль.

Лезвие ослепительной полосой перечеркнуло кожистые перепонки и металл "перемычек" - и отрубленная часть крыла, хлопнув, упала на пол.

Рыцарь едва успел отскочить.

Ящер взвыл и ударил мощным хвостом. От удара застонали стены и потолок пещеры, жалобно звякнула гора сокровищ. Фрэнсис увернулся и, завершая сияющий полукруг стали, вонзил меч в покрытый булыжниками чешуи бок.

Клинок прошел сквозь броню, словно сквозь дым. Из пробитого бока хлынула черная маслянистая жидкость, издававшая тошнотворный запах. Милица глотала ртом воздух, не в силах дышать носом, и чувствуя, как в горле оседает этот густой, липкий дух, такой же радужный, как разводы на поверхности драконьей крови...

Фрэнсис прыгал и крутился меж драконьих лап: ящер пытался раздавить наглого противника, словно насекомое. Милица, расширив глаза, смотрела, как хрупкая человеческая фигурка в белой изодранной рубашке уворачивается от чудовищных когтей ящера...

"Фрэнки... Фрэнки так и не попробовал...как я готовлю сыр"...
– эта странная мысль сумасшедшей белочкой металась в голове перепуганной девушки, словно сейчас была самой важной. Как несправедливо и глупо, что за столько месяцев она так и не собралась сделать для него сыр...

Дракон нагнул голову и выдохнул густой столб дыма, потекший по пещере, как хищный сизый туман. У Милицы мгновенно защипало глаза, заструились слезы... Она перестала различать, что происходит...

Своды сотряс оглушительный рев, где-то с грохотом обрушился сталактит... Гул от ударов исполинского хвоста не умолкал ни на минуту - и содрогались каменные стены... Сотрясался пол под ногами Милицы...

А потом из густого едкого облака вынырнул Фрэнсис. Он бежал, закрывая одной рукой глаза и нос, а в другой сжимая меч... И только тогда Милица поняла, что наступила тишина - тем более странная, что нарушалась едва уловимым шорохом и потрескиваниями...

Дым рассеивался, утекая в дальний коридор, и сквозь его редеющую поволоку все явственнее проступала туша дракона. Змей лежал на боку, и был недвижим...

Милица подняла на Фрэнсиса вопрошающие, усталые глаза.

Юноша стоял перед ней, и грудь его ходила ходуном от судорожных вздохов. На волосах осел пепел, а рубашка окончательно превратилась в лохмотья.

Ведьма молча протянула ему блио.

– Я воткнул меч в глаз ящеру, когда он наклонил голову, - тихо ответил Фрэнсис на невысказанный вопрос, натягивая одежду.