Черный призрак
Шрифт:
– Тебе сюда нельзя!
– Тебе тоже, – заметила умненькая Лоретта.
– Вот наказанье. Ступай!
– Я хочу с тобой, я хочу с тобой, – ныла Лоретта.
– Я не могу тебя впустить, ты все испортишь. Девчонка в скриптории, в библиотеке! Да если Аббат узнает…
– А не возьмешь меня, я все ему расскажу, – блеснула юная шантажистка.
Ансельм глубоко вздохнул и присел перед ней на корточки. Проникновенно посмотрел в глаза.
– Лоретта. Иди спать. Мне сюда просто нельзя, а тебе нельзя совсем-пресовсем никогда-преникогда, понимаешь?
Лоретта
Ансельм запустил пальцы в волосы.
– Ладно, – наконец сказал он. – Но поклянись на мече, что никому не скажешь. Целуй меч!
Лоретта поцеловала меч и торжественно поклялась, что будет нема, как могила.
В этот час скрипторий был совершенно тих и пустынен. На столах лежали оставленные монахами книги, раскрытые на тех страницах, где братья прервали работу. Ансельм и Лоретта, державшаяся за его рясу, пересекли зал и поднялись в библиотеку, расположенную прямо над скрипторием. Здесь было еще тише, хотя казалось, тише уже некуда. И все же… Ансельму казалось, что он слышит тихие вздохи, невнятное бормотание, шорох – то книги дремали и думали про себя, а некоторые мечтали.
– Вот рай, – сказал Ансельм. – Я, Лоретта, украл ключи от рая.
Лоретта широко раскрыла глаза. Это Рай?! Ансельм объяснил ей, что ей ничего нельзя трогать, никуда нельзя ходить и лучше даже не шевелиться. Лоретта все же раскрыла ближайшую к ней книжку и разочаровалась: сплошь одни черные закорючки. Заинтересовали ее лишь заглавные буквы, выполненные в виде изумительных разноцветных животных.
– Все, хватит, – сказал Ансельм, отнимая у нее книгу. – Я сделал ошибку, что привел тебя. Посмотрела? Пойдем.
Он досадовал, что Лоретта сорвала ему сегодняшнее чтение. Вчера он остановился на самом интересном месте! И тревожился, что если книга понадобится кому-то, библиотекарь обнаружит его закладку, и тогда шума не миновать. Но Лоретту следовало отвести обратно и убедиться, что она заснула.
– Тут совсем неинтересно, – поделилась Лоретта своими впечатлениями. В ее восприятии эти бесконечные шкафы, стеллажи, полки, забитые полчищами томов и свитков, были воплощением вселенской скукоты.
Ансельм сказал:
– Ну вот и славно. Больше не ходи сюда за мной, – запер библиотеку и повел ее вниз.
А вот в скриптории оказалось куда интереснее. Лоретте вздумалось пошалить, и она принялась бегать от Ансельма между столов, заливаясь хохотом, оскальзываясь на каменном полу и наотрез отказываясь уходить.
– Лоретта! – взмолился Ансельм, ухватил ее за край рясы, и они оба бухнулись на пол. Лоретта больно ударилась головой и разревелась. Ансельм подполз к ней и принялся утешать, дуя на шишку.
– Ну вот, – шептал он, стараясь ее урезонить, чтоб она ревела потише, а то если их обнаружат, будет ой как несдобровать. – Говорил я тебе, тут не место для игр, не место для девочки. Все, все, хватит плакать.
Лоретта завздыхала, успокаиваясь, и хлюпала в Ансельмов рукав.
– Смотри, – сказал ей Ансельм, – как красиво.
И показал на окно. Там, за стеклом, в густой синей мгле, танцевали пушистые
– Снег, – сказал Ансельм.
Они легли на пол и стали смотреть, как пляшут снежинки.
А потом ушли, и снег засыпал их следы.
С этих пор Лоретта каждую ночь спала спокойно.
Оформив Лоретту в дочери полка, Аббат знал, на что идет. Однако с появлением сына Сиреневого рыцаря его задача стала в два раза сложнее. Выходившие из-под пера Ансельма чертежи не сулили его будущности ничего хорошего, и уж нечего и говорить о богохульных словечках, нередко вырывавшихся из его уст, и едких замечаниях, нацарапанных на полях его испещренных схемами и знаками рукописей. Неблагочестивый ум был у юноши с глазами девицы, и Аббат молился о том лишь, чтобы скверна не передалась Лоретте. Впрочем, последняя казалась к ней вовсе невосприимчивой, в значительной степени потому, что едва ли способна была хоть что-то усвоить из опасных измышлений своего приятеля.
Может сложиться впечатление, что Аббату заняться было больше нечем, кроме как наблюдать за жизнью двух юных созданий. Это не так. Хотя парочка и пользовалась среди Аббата заслуженной популярностью, у него была куча других важных дел. Например, он вел обширную переписку, в которой отдельное место занимало общение с некой замечательной особой. Вы можете решить, что у Аббата с этой особой был роман, однако данное предположение далеко от истины. Особа занимала высокий пост в монастыре карамелек, южные пределы которого граничили с северными пределами Хуисмарка, и их отношения с Аббатом носили чисто эпистолярный характер, несмотря на то, что заочное знакомство длилось уже много лет.
Как это нередко бывает, повод для завязывания контакта оказался совершенно пустяковым.
Весна 1495 года
Уважаемая Мать-Настоятельница!
Как вы поживаете? Я поживаю хорошо.
Спешу сообщить, что корова из вашего стада забрела на наше пастбище. Пожалуйста, примите меры.
С наилучшими пожеланиями,
Аббат.
Уважаемый Аббат!
Я поживаю хорошо, благодарю вас. Попечением святой Карамельки в монастыре также все обстоит благополучно.
О какой корове идет речь?
С уважением,
Мать-Настоятельница
Уважаемая Мать-Настоятельница!
Корова белая с рыжими пятнами. Зовут Простушка.
Благослови Вас Единый.
С уважением,
Аббат.
Уважаемый Аббат!
Пусть Единый также благословит Вас и Вашу паству.
А почему пастух вашего стада не может просто сообщить об этом пастуху нашего стада? Неужели человеку вашего положения (да и моего, если уж на то пошло) необходимо решать проблемы с коровами?