Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями
Шрифт:
«С него лучше и начинать, – имел в виду Олег. – Дядя, когда выпьет, становится разговорчивый».
Накануне они с Илюшиным решили все-таки не сообщать родне, зачем он вернулся в дом Сысоевых. «Скажу, что болею душой за Галку, хочу выяснить все детали», – решил Макар.
«Врать будут!» – предупредил Олег.
«Вот и прекрасно!»
Макар был убежден, что о человеке, говорящем правду, можно не узнать ничего. Но лжец выдает о себе всю подноготную! Ничто не обладает таким разоблачающим действием, как хорошо продуманная ложь.
Дело за малым: узнать,
Когда дверь за Олегом закрылась, Макар вытащил телефон и быстро пролистал на экране последние звонки.
– Так-так-так… Вот оно.
В вечер убийства ему позвонили в тринадцать минут десятого. Тот самый человек, который предупредил насчет старого мошенника Михаила Гройса.
Да здравствуют мобильные телефоны! И как только раньше люди запоминали время события?
– Вы разошлись сразу после меня?
– Плюс-минус две минуты, – подумав, согласилась Саша.
– А во сколько ты наткнулась на Галку?
Саша прикинула: вот она смотрит вслед Кристине, вот медленно плетется через сад…
– Минут через десять-пятнадцать. Нет, скорее десять.
– Давай возьмем среднее арифметическое в двенадцать с половиной.
– Я останавливалась в саду, – вспомнила Саша.
– Из чего следует, что старушку убили в этом промежутке, между четвертью и половиной десятого. Кто был с тобой?
– Никого, – с сожалением признала Стриж. – Вот потом я слышала голоса в доме, когда бегала и искала тебя. Но тогда за столом я осталась одна.
Илюшин разочарованно сморщил нос. Хоть кого-нибудь исключить бы из списка! Но, похоже, не выйдет.
– Разве что Пахома, – пробормотал он.
– Что?
– Нет, ничего. В какую сторону пошла Галка, ты не заметила?
Саша как раз заметила. И говорить об этом замеченном ей очень не хотелось, но выбора не было.
– К лесу она ушла, – нехотя признала Стриж.
– Бабушке вослед?
– Да не бабушка она им!
– Ну хоть кому-нибудь бабушка?
– Кому-нибудь – наверное. Да хоть тем же мальчишкам!
– Вот и чудно. Покойница будет проходить у нас под условной кличкой «бабусенька».
Макар еще раз взглянул на телефон, потом поискал глазами в комнате циферблат. Часы с кукушкой обнаружились над креслом. Из них, наполовину вывалившись из гнезда, свисала птичка с полуоткрытым клювом.
– Ее сейчас стошнит, – пробормотал Макар. – Саш, есть хронометр?
Он положил перед собой ее маленькие часики и в задумчивости погладил ремешок.
– Итак…
– Итак? – выжидательно откликнулась Саша.
– Вычеркнуть нам пока некого. Кроме Пахома Федоровича. Мы только знаем, что первой ушла бабусенька, а последней…
Он вопросительно взглянул на Сашу.
– Кристина. Нет, совсем последней – я, а Кристина минуты за две до меня.
– Отлично. Может, и остальных вспомнишь?
Саша зажмурилась и напрягла память. Перед глазами замельтешили дядя Гриша в лиловом платье, Алевтина в инвалидном кресле, патриарх на каблуках… Сысоевы не желали выстраиваться в хронологическом
Мимо патриарха протопала Рита с таким выражением на лице, будто она неандерталец, которого вот-вот вытолкает из гнезда эволюции коварный хомо сапиенс.
«Стой!» – мысленно воскликнула Саша и ухватила Риту за отворот рубашки. Нет, не рубашки, а блузки! Шифоновой блузки в мелкий цветочек, идущей Рите не больше, чем Буратино бюстгальтер.
Она заставила Сысоевых замереть.
Вот чернявый валет с пухлыми щеками: дядя Гриша.
Вот бубновая десятка: боксер Валера.
Хмурая трефовая дама цыганского облика – Рита. «Позолоти ручку, тогда не укушу».
Малютка пиковый король со своей властной пиковой дамой – пара Сысоевых.
Алевтина до последнего уворачивалась и прикидывалась безликой тройкой червей, но в конце концов Саша и ее поймала. Ревнивая дама бубен с острыми плечиками и выпученными глазами.
А седой патриарх – конечно же, похожий на Нептуна трефовый король.
«Вот так бы сразу, – одобрила Саша. – А то путать меня будут!»
Она мысленно разложила карты на столе и сразу вспомнила, кто в каком порядке покидал скандальный ужин.
– Макар, они ушли практически друг за другом. Рита, кажется, сбежала покурить за дом. Боксер увез старикана. Дядя Гриша и Петруша ушли вместе, Нина исчезла первой, про Алевтину не помню.
– Уже неплохо, – пробормотал Макар. – Умница!
Он вырвал из тетради лист, слева расчертил на графы, справа набросал кривоногих большеголовых человечков. Одного, отдельно стоящего, изобразил в платье-треугольнике, с торчащими палочками волос и огромными глазами.
Саша заинтересованно всматривалась в это творчество и вдруг осознала, что глазастый человечек – это она сама. По сравнению с остальными он был выписан… любовно. Да, именно так. Илюшин даже оборочку на платье снизу пририсовал, и эта оборочка так растрогала Сашу, что ей ужасно захотелось поцеловать Макара, но было неловко отвлекать его от дела своим сентиментальным порывом.
– Мы смотрели, – машинально согласилась она, борясь с желанием взъерошить ему волосы. Ей на каждом шагу приходилось решать важные вопросы. Например, понравится ли ему, если она начнет трепать его лохматую шевелюру.
Большинство таких вопросов люди проясняют в первые два месяца тесного общения. Если попробовать так? А вот так? А вот эдак? И получив ответ, что прежде все было прекрасно, а вот эдак уже не надо, понимающе кивают: ясно, не будем.
Но Саша начала встречаться с Макаром всего три недели назад и по-прежнему боялась, что он исчезнет так же неожиданно, как и появился. Потому что она сделает что-нибудь не так. Растреплет ему волосы. Выругается слишком грубо. Ляпнет какую-нибудь глупость. У сероглазого обаятельного парня станет такое лицо, какое было у ее матери, когда Саша совершала очередной промах, и он заметит своим мягким голосом, под завязку набитым иронией: «Я не сомневался».