Черный смерч

Тушкан Георгий Павлович

– Все в порядке,- ответил тот, - рис и сахар запроданы нами Синдикату пищевой индустрии и сбыта. Укажите фирму, которая нам продала, и место погрузки... Вы слушаете?

– Да-да,- со вздохом сожаления ответил Гильбур.- Я запрошу телеграфом.

– Значит, рис и сахар не у вас в руках? Жаль! Цена риса подскочила. Если риса на месте не окажется, придется выплатить крупную неустойку и, кроме того, потерять на разнице в цене. Вы уверены в своем отправителе?

– Уверен.

– Тогда все

в порядке.

Гильбур швырнул трубку на рычаг и тяжело вздохнул, вспомнив любимую поговорку отца: "Кого бог решил погубить, того лишает разума". А с индонезийским рисом он поступил опрометчиво.

3

К завтраку Вильям Гильбур вышел огорченный и сердитый. Самые любимые и вкусные блюда не доставляли ему обычного удовольствия.

– Мистер Гильбур! Вильям!
– услышал он.

На веранду вошли фермеры, члены кооперативного объединения.

– Вот,- сказал один из них, разворачивая сверток и подавая ему.

Это была банка, и в ней ком грязи.

– Не понимаю,- нахмурился Гильбур.

– Это твой сорт раннего картофеля.

– Что же это такое?

– Это называется фитофтора!
– сердито сказал один из фермеров.

– Фитофтора картофеля у нас? Очнись, мой мальчик!
– И Гильбур похлопал фермера по плечу.

– Тогда что же это такое?
– спросил фермер.

Вильям Гильбур взял банку в руки и приблизил к глазам грязно-бурый ком.

– Надо спросить агронома. Где Дрилли?

– Что тебя волнует, что случилось?
– спросила жена Гильбура и подошла к группе мужчин.

– Кое-кто кое-чего испугался,- постарался отшутиться Гильбур.- Вот он говорит, что это фитофтора картофеля.

– А это опасно?

– Опасно ли? Да, это было бы весьма некстати, черт возьми! Где вы ее обнаружили?

– У себя в картофелехранилище.

– А в поле? У кого еще есть то же самое?

Фермеры сознались, что у себя они еще не смотрели, а приехали по срочному вызову пострадавшего соседа Гильбура.

– Единичное явление не так страшно,- сказал Гильбур.- А ну, звоните-ка домой, пусть выяснят.

Фермеры двинулись к телефону.

– Нет-нет!
– спохватился Гильбур.- Никаких звонков по моему телефону. Никаких сенсаций для газет! Поезжайте сами, но помните: никому ни слова ни жене, ни сыновьям. Проверьте лично и возвращайтесь скорее ко мне!

Фермеры уехали. Пришел агроном Дрилли, сухопарый, долговязый мужчина с длинным, никогда не улыбающимся лицом. Он вошел, волоча ноги, и, кивнув Гильбуру, молча стал у двери.

– А ну, сынок, глянь-ка на это,- сказал Гильбур, протягивая банку.

– Фитофтора, и не просто "инфестанс", а какая-то новая... по-видимому, ее более вредная форма - "фитофтора специес",- не слишком задумываясь, ответил агроном.

–

Вы уверены?
– недоверчиво спросил Гильбур.

Дрилли пожал сутулыми плечами и ничего не ответил.

– Обнаружена у правого соседа на складе. Никому ни слова. Осмотрите наши посевы и склады. Запросите у Якоба Трунсула, главного агронома Луи Дрэйка, как у них на полях. Ведь они наши соседи. Делайте это осторожно: слова "фитофтора", а тем более "специес" не произносите. Впрочем, я сам с ним поговорю.

Гильбур вызвал Якоба Трунсула. Он начал издалека. Спросил о здоровье и узнал, что Якоб Трунсул вполне здоров. Осведомился о здоровье семьи и узнал, что и в семье все абсолютно здоровы. Спросил о видах на погоду...

– А что вы предпринимаете против "фитофторы специес", поразившей ваши поля?
– вместо ответа неожиданно спросил Трунсул.

Гильбур замер с трубкой в руке.

– Дело в том,- продолжал Трунсул,- что каналы проходят через ваши земли. Мы не хотим получить заразу с водой и решили отвести воды перед вашими землями.

– Но это же гибель для моего урожая!

– Он и так погиб.

– Это ложь!

– Посмотрите фотографии в местной газете,- сказал Трунсул и повесил трубку.

– Где газеты?
– закричал Гильбур.- Вот оно, то несчастье, которым угрожал Дрэйк!

Газеты лежали на столе. Гильбур развернул местную газету и увидел свой портрет и под ним заметку: "Ужасное бедствие! Неизлечимая "фитофтора специес" на полях и в складах Кооперативного объединения фермеров. Местные власти срочно принимают меры против распространения новой формы гибельной болезни".

На большой фотографии, чуть ли не в полполосы, была показана ладонь человека, на которой лежал ком гнили. Надпись поясняла, что это клубень картофеля, погибшего от фитофторы на полях Вильяма Гильбура. Гильбур не отрываясь смотрел на фотографию. Рука с клубнем, данная крупным планам, что-то напоминала ему. Гильбур смотрел на большой палец руки: на нем был крестообразный шрам. Вдруг Вильям Гильбур схватил руку своего главного агронома Дрилли и перевернул ее ладонью вверх.

– Вот!
– сказал он, показывая крестообразный шрам на большом пальце.Ваша рука!

Дрилли вырвал руку.

– Вы с ума сошли!
– сказал он.- Мало ли мальчишек на свете ловит рыбу и им в большой палец впиваются крючки, которые приходится извлекать, сделав крестообразный разрез. После этого я не намерен у вас больше работать, Вильям Гильбур! Я предпочел бы получить деньги сейчас!

Вильям Гильбур извинился и обещал прибавку. Но Дрилли не согласился остаться и вышел из комнаты. Гильбур заметил, что сжимает в руке газету. Он развернул ее и стал читать, обдумывая создавшееся положение.