Черный Страж
Шрифт:
Палач нервно улыбнулся в ответ. Магнус подумал, что перед ним лишь старик, выполняющий работу, подходящую трусу. Магнус считал, что жить Рашабальду осталось недолго; ведь он обезглавил герцога Эктора и множество других достойных людей. Магнус понятия не имел о том, что произошло в мире за последние две недели, кроме того, что Бронвин так и не схватили, а Хасим отправился на север вместе с Вереллианом, но он терпел тюремное заключение из последних сил и думать мог только о крови и мести.
– Отойди назад, ранен, – приказал Нейтан презрительным тоном, извлекая из ножен
Магнус не тронулся с места; напротив, он еще крепче вцепился в решетку, и костяшки его пальцев побелели. Он угрожающе зарычал, глядя на людей ро. Нейтан бестрепетно шагнул вперед и остановился в нескольких дюймах от гиганта ранена.
Нейтан был человеком высокого роста, и хотя и уступал Магнусу, но держался с такой уверенностью в себе, что северянин понял: его следует принимать всерьез.
– Я тебя не боюсь, отец Магнус. Если ты сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, – любое движение, запомни, – я с радостью прикончу тебя, и пусть лорд Риллион демонстрирует королю других пленников, – с угрозой произнес рыцарь.
Магнус давно подозревал, что король Себастьян Тирис в какой-то момент прибудет в Канарн, так что он не удивился. Скорее всего, Риллион приказал рыцарям уйти из города и оставить его под надзором людей Певайна именно для того, чтобы те смогли подготовиться к прибытию своего монарха.
– Ваш король здесь? – спросил раненский жрец, слегка ослабив хватку.
– Он прибудет через час, во главе Красного флота, и тебя проведут перед ним как пленного в знак нашей победы, – сказал Рашабальд с ноткой гордости в скрипучем старческом голосе.
– Если у вашего короля так же мало чести, как у тебя, я, пожалуй, плюну ему в лицо! – вызывающе воскликнул Магнус.
Нейтан никак не отреагировал на эти оскорбительные слова и велел Рашабальду замолчать, когда тот начал осыпать заключенного бранью. Кастус шагнул вперед и наполовину вытащил из ножен меч.
– Милорд, прикажете отрезать его грязный язык? – спросил тюремщик; сейчас, в присутствии рыцарей, он осмелел.
– Не думаю, что это будет разумно, – бесстрастно произнес Нейтан. – Риллион желает, чтобы этот человек предстал перед королем целым и невредимым.
Магнус вышел из камеры, его провели по коридору опустевшей темницы, и вскоре он очутился наверху, в замке. Было раннее утро, но в чистом, морозном воздухе по-прежнему чувствовался запах смерти, висевший над двором крепости. Рыцари в парадных доспехах и красных плащах выстроились в шеренги от подъемного моста до дверей, ведущих в главный зал. Халлам Певайн и его наемники остались в городе.
Плащи рыцарей были недавно вычищены, доспехи починены и отполированы до блеска, на груди у каждого красовался геральдический знак с изображением скрещенных мечей и стиснутой в кулак руки. Магнус понял, что армия рыцарей готовится к новой войне.
Снова в его мозгу возникли мрачные мысли, почти как в тот день, несколько недель назад, когда его привели на казнь герцога Эктора, но сейчас, скорее всего, готовилось вторжение в Травяное Море. Магнус не мог представить себе иной причины, по которой рыцари оставались
Двор выглядел почти так же, как в тот день, что Магнус был здесь в последний раз, и беспорядок и грязь сказали ему все о намерениях рыцарей. Они не пытались занять город, лишь подчинили и держали в страхе его население, и деревянные здания, руины которых были видны за крепостными стенами, никто не собирался восстанавливать. Если бы королю нужен был Канарн в качестве владения, они не допустили бы грабежей и насилий, творимых негодяями Певайна.
– Почему ваши рыцари не восстанавливают город? – спросил Магнус у капитана Нейтана, когда их небольшая группа двигалась через двор мимо строя воинов, по направлению к подъемному мосту, который соединял город и замок.
– А почему мы обязаны этим заниматься? Мы рыцари Красного ордена, а не плотники и не каменщики, – высокомерно заметил Нейтан.
– Сжечь бы все эти домишки, был бы урок местным, – добавил Кастус со злобной гримасой.
Нейтан бросил на тюремщика вопросительный взгляд, но затем улыбнулся, как будто соглашаясь с ним.
– Я по-прежнему намереваюсь тебя убить, тюремщик, – произнес Магнус, даже не оборачиваясь к этому мерзкому человечку.
– Прекратить! – приказал Нейтан, загородив дорогу закованному в цепи ранену и глядя ему прямо в глаза.
Рашабальд потянул за цепь, и Магнус тоже вынужден был остановиться.
– Оглядись вокруг, жрец. – Нейтан обвел жестом более сотни вооруженных до зубов рыцарей, выстроившихся во дворе. – Не сомневаюсь, ты страшен в бою, но сейчас ты один. Кастус – человек, состоящий на службе Красной церкви, и поэтому ему положено оказывать уважение. Еще одна угроза или оскорбление в его адрес, и мне придется тебя покарать.
Магнус в гневе уставился на Нейтана. Его угрозы звучали вполне правдоподобно, он не просто демонстрировал свое превосходство, и Магнус понял, что рыцарь искренен.
– Значит, в будущем я буду говорить подобные вещи про себя, – растягивая слова, произнес Магнус с северным акцентом.
Нейтан невольно усмехнулся:
– Вольному воля. Только не думай, что следующая дерзость останется безнаказанной. Я не могу позволить тебе вести себя нагло и не позволю. Я не Уильям из Вереллиана, и ты не производишь на меня такого неизгладимого впечатления. – Он резко развернулся и жестом велел Рашабальду вести Магнуса следом.
Посередине подъемного моста стояла небольшая группа рыцарей и других людей, которые ожидали прибытия короля. Выделялся среди них облаченный в богато изукрашенный красный нагрудник командующий армией Мортимер Риллион. Выглядел он впечатляюще, даже на взгляд Магнуса. Шлем Риллиона с высоким гребнем украшали древние геральдические символы: командующий был человеком более высокого происхождения, чем прочие. На его нагруднике тоже имелось изображение скрещенных мечей и кулак, как и у остальных, но над кулаком был вышит лавровый венок, знак высшей аристократии Тор Фунвейра и дальнего родства с королевским домом Тириса.