Черный свет
Шрифт:
Башметов недовольно поморщился.
– Ты, Валер, конечно, прав. Но других зацепок нет. Вернее, есть одна, но весьма сомнительная.
– Ну, нам вроде не до жира.
– Атаке вируса подверглись файлы, содержащие слово «ультрафиолет» и другие однокоренные или даже просто похожие на него лексемы.
– Именно так был задан поиск для вируса?
– Не совсем. Он уничтожал и другую информацию, но именно «ультрафиолет» был основной целью. Возможно, это слово – всего лишь приманка и введено, чтобы запудрить нам мозги. Возможно, наоборот, другая
– И вы говорите, что нет зацепок?! – не выдержал Самсонов.
Башметов развел руками.
– Никто в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» не в состоянии объяснить, какое отношение к их исследованиям имеет «ультрафиолет». У них нет научных проектов, связанных с ним.
Самсонов откровенно рассмеялся:
– Вы им верите?!
– Да.
– Почему?
– Иначе серые человечки с портфелями никогда не рассказали бы об этом нам.
Самсонов задумался над словами Башметова. Пожалуй, он был прав. Если только…
– Тебе придется действовать практически с нуля, – проговорил Башметов. – Придумай, как использовать то крошечное знание, которое нам удалось получить. Больше мне тебе нечем помочь, Валера.
– Ладно, я понял. Начну с досье этих пятерых.
Оказавшись в коридоре, Самсонов направился в свой кабинет. Там он устроился с папками на диване. Открыл первую и пробежал глазами несколько абзацев. Затем достал из кармана блокнот, ручку и, не торопясь, записал самое основное:
«Владимир Абгарян, заведующий отделом вирусных культур, сорок три года, женат, две дочери, шести и одиннадцати лет».
То же самое Самсонов проделал с другими досье, после чего страницы его блокнота пополнились следующими записями:
«Леонид Харин, старший научный сотрудник отдела кожных заболеваний, тридцать один год, дважды разведен и бездетен.
Глеб Жарков, заведующий лабораторией иммунных систем, сорок девять лет, женат, имеет шестилетнюю дочь.
Руслан Долинин, заведующий отделом генной терапии, сорок пять лет, женат, растит двенадцатилетнего сына.
Анна Шварц, старший научный сотрудник лаборатории генной терапии, тридцать лет, вдова, детей нет».
Самсонов пробежал глазами пометки и решил, что просто ехать в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» говорить с этими людьми нет никакого смысла. У него ничего не было на них, а они не расскажут ему то, что не сказали даже серым людям, своим покровителям. Уж, конечно, если среди них есть преступник, он не начнет чесать языком, едва Самсонов появится на горизонте.
Единственное, что мог сделать полицейский, – это забросить живца и ждать, пока кто-нибудь клюнет.
Самсонов зашел в интернет и создал бесплатный почтовый ящик. Затея была чистой авантюрой, и вероятность, что кто-то из пятерых ученых отреагирует, казалась ничтожной, но больше предпринять все равно было нечего.
Самсонов
Хитро и ненавязчиво старший лейтенант употребил в тексте слово «ультрафиолет». Он хотел, чтобы оно отпечаталось в памяти и стало занозой для того, кто в курсе, почему вирус накинулся именно на серверы, содержащие эту лексему. И, конечно, в письме содержались угроза все предать гласности и намек на шантаж – для достоверности.
Самсонов надеялся, что среди пятерых адресатов нет сообщников, иначе они сразу поймут, что письмо пришло каждому, у кого серьезно пострадали серверы.
Он выставил время, когда письма должны прийти на ящики к адресатам, рассчитав его так, чтобы успеть прибыть в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» буквально на пять минут позже. Он знал, что в крупных корпорациях боятся атаки хакеров, а после того, что произошло в компании, защиту должны были усилить в разы. Значит, никакие приборы извне проносить в здание нельзя, включая телефоны (в особенности телефоны!).
Получается, если кто-то из пяти ученых клюнет на письмо, то захочет связаться с сообщниками (Самсонов, в отличие от Валентина, не допускал, что настолько массированная атака на серверы «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» могла быть предпринята одним человеком, не заручившимся ничьей помощью, – каким бы там гением он ни был).
Для этого ему придется позвонить, но местным городским телефоном он воспользоваться побоится – так же, как интернетом. Сотового же телефона у него не будет. Чтобы связаться с сообщником, придется выйти наружу. Вот тут-то его и встретит Самсонов.
Главное, не упустить того, кто выйдет из здания, а это не так-то легко, если учесть, что каждый из пятерых может прочитать письмо в разное время.
Едва он закончил, дверь кабинета приоткрылась, и в нее заглянул следователь «Серийного отдела» по фамилии Дремин, правая рука Самсонова.
– Здорово! – проговорил он, входя. – Не знаешь, почему Петрович велел нам позже приехать?
– Чтобы сказать тебе нет, так да, – ответил Самсонов. – Кто-нибудь еще прибыл?
– Да, Коровин тут. Пошел к себе.
– Собери всех в конференц-зале.
– Новое дело? – оживился Дремин. – Неужели?
– Да. И кое-что еще, – Самсонов протянул ему чистый бланк подписки о неразглашении.
Глава 3. Цитадель
Самсонов вышел из полицейского управления и направился к своему «Олдсмобилю». Он подумал, что даже если кто-то из пятерых не успеет прочесть письмо до его приезда, он сам намекнет на то, что недурно бы проверить почту.
Конечно, в таком случае он становится живцом, но Самсонов решил, что это того стоит: если преступник не проявится хоть как-то – не отыщется никаких концов, за которые можно будет распутать клубок.