Черный троллейбус
Шрифт:
На плечах у Лены материализовались глаза-шпионы — один на правом, другой на левом. Они смотрели на толпу демонов прямо, никуда не бегая. И толпа понимала, что глаза ей не врут.
— Так что ты зря не уничтожил их... Это стало большим твоим упущением. Но уж очень удобно было с их помощью следить за своим же собственным народом, правда? Ты превратил разведчиков в доносчиков! — воскликнула Лена.
— Да как ты смеешь, паршивка! — закричал Тюленев. — А вы, глаза-уроды. Я хоть раз что-нибудь вам плохое сделал? Только баловал постоянно. Подарил по квартире в самом хорошем доме.
— Ты
— Эй, Степан! — крикнул Тюленев. — Эй, остальные мальчики! Взять ее! Девка очень уж многое себе позволяет.
Гопники, оставившие трезвовзглядовцев без охраны, уже стояли у края сцены.
— Степана ты знаешь, — сказал один из них. — А как зовут других?
— В смысле? — не понял Кондуктор.
— Наш правитель знал всех по именам. Но обращался по имени только к одному Степану, в знак особого расположения. Поэтому ты и запомнила только его имя, Тамара, — сказал другой гопник.
— Измена! — вскричал Хрен. — Хватайте их, честные граждане!
— Мы давно знали о тебе правду, — заговорил Степан, как никогда, проникновенно и пафосно. — Ждали удобного случая. Хотели разоблачить тебя ярко. Чтобы понравилось подлинному Кондуктору, будь он жив. Так сказать, почтить его память. Мы здесь для того, чтобы скинуть тебя принародно. Мы освободим из заточения демонов-политузников, которых в последнее время стало страшно много. Тюрьму, в которой их держат, растащим на сувениры. Во главе нашей нации встанет теперь Василий Михалыч, если ты его помнишь. Председатель профсоюза демонов из снов. С тиранией будет покончено раз и навсегда.
6. Страшная смерть Налимова
— Это еще не все! — неожиданно продолжила Лена. — С самого начала меня удивляло, почему ты не заменила и свою кровь на раствор уса, если эта замена сулила тебе такое количество бонусов. Ты оставляла для себя шанс в случае чего расправиться с неугодными демонами. Ты знала, что есть вещества, способные уничтожить демонов, и что они содержатся в нановодке, которая разрабатывалась у тебя под носом в Муд-рове. Тебе просто очень не повезло, когда опытным путем отважные юные ребята догадались, как она действует на цоевое мясо. Именно машину для производства водки ты и строишь сейчас на территории нашего города. На одном из секретных заводов. Если бы ты уничтожила Рафаэля Яковлевича, как давно обещала, под рукой у тебя остались бы собственные неисчерпаемые запасы жидкости, несущей демонам смерть!
— Шлюха! — заревел Налимов-Цой-Тюленев и облил Лену водкой.
Лена задрожала и взорвалась.
Вместо того, чтобы выдать душераздирающее и уместное в подобных обстоятельствах «Неээээээт!!!!», Валя молчал. Сначала он не поверил своим глазам. Потом его стало тошнить.
Он отвернулся, закрыл глаза, задержал дыхание, насколько смог. Выдохнув, вернулся в реальность. Помогло. Главное, теперь меньше думать и больше действовать. Меньше думать и больше действовать, если он все еще хочет выбраться отсюда живым.
Демоны напирали на своего бывшего руководителя жадной до кровавой справедливости оравой.
— Как вы не понимаете, тупорылые! — прослезился поддельный Кондуктор. — Я ведь любила его! Любила его, как женщина! А он отверг меня, когда узнал
И гады наступали. И не боялись умереть, потому что знали, что водки не хватит на всех. В бутылке оставалось еще около литра. А значит, смерть их монарха будет отомщена в любом случае. Но умирать никому не понадобилось. Степан, люби-мейший гопник Кондуктора Второго, молниеносным движением выбил водку из рук самозванца. Ложный правитель советских демонов остался безоружен. Перевел взгляд бусинок-глаз поверх озверевшей толпы, к тусклому безлунному небу вечной демонической ночи. По крайней мере, он погибал в облике своего любимого, ненаглядного Кондуктора. А значит, в каком-то смысле умирал не один, — значит, оба они умирали в один день, в одно мгновение. Это хоть немного, но утешало.
Его тело было абсолютно расслаблено, когда хищные звери погружали когти в его плоть. Когда рвались сухожилия и мышцы. Когда кровь хлестала из того места, где раньше торчало ухо. Когда чей-то острый и вздыбленный член пробуравливал дыру в его бедре и начинал ритмично в ней двигаться. Когда ломался хребет. Когда высасывались чьими-то алчными губами глаза. Когда отгрызался носовой хрящ и аппетитно хрустел в бездонной оскаленной пасти.
7. Куда?
Тем временем пацаны отвязали и спасли Настюху. Демонам было не до них. Они были заняты тем, что жестоко карали Налимова. Дело государственной важности, сами понимаете.
Убегали прочь без оглядки. Настюха и Костет крепко держались за руки.
— Как нас вели сюда? — спросил Валя
— Думаешь, помню? — сказал Вовка.
— Кажется, мы далеко ушли от площади, — заметил Жека.
— Да, но куда нам идти дальше? — задался вопросом Вовка.
— За мной! — махнул рукой Валя и куда-то заспешил.
Сооружение, которое увидел Вальтер Михайлович, было точно таким же, как тот барак, в котором держали его и Ленгварда Захаровича. Это была тюрьма для пленников, типовая постройка.
Дверь в сам барак была не заперта, — видимо, демоны не боялись того, что людей освободит кто-то из своих, а не свои в их городе не появлялись.
В клетках из плоти сидели люди. Четверо. Замученного вида блондинка с виднеющимися корнями волос крысиного цвета, молодой парень с орлиным пирсингованным носом, коренастый, явно пьющий мужичок лет пятидесяти и еще один парень в свитере, слегка за тридцать.
— Клетка, откройся! — скомандовал Валя, и клетка открылась. Он помнил, как подобным образом открывали клетки гопники. Но помнил также и то, что, когда Ленгвард Захарович решил поэкспериментировать и открыть клетку, у него не получалось, сколько бы он ни пытался. Видимо, клетка из плоти слушалась только тех людей, что были снаружи.
— Вы знаете, куда бежать? — спросил Валя после того, как вывел пленников из барака.
— Я знаю, — сказал один из них. — Меня везли сюда в гробике на колесиках, и я запомнил дорогу. Подглядывал через щелочку. Правда, я помню не весь путь. Только часть его.