Черный Валет
Шрифт:
Ответа Элизабет не находила.
Но почему бы не отблагодарить маркиза за то, что он позволил своей жене хоть иногда чувствовать себя свободной? Более того, она теперь ведает всеми делами в замке. Да, пожалуй, стоит убрать и его комнату. Можно будет также принести один из тех довольно красивых ковров, что лежат в пустующих залах, и постелить его взамен этого вконец вытертого и истлевшего половичка.
И возможно, эта комната сможет рассказать что-нибудь интересное о своем неуловимом, загадочном хозяине.
Загоревшись
Бет прекрасно помнила этот стол. Она помнила и тот странный жар, горячей волной накатывающийся на обоих игроков. Она снова почувствовала, как вспыхнули ее щеки, по всему телу разлилась приятная нега… Господи, да что это с ней?
Но ведь он все-таки был ее мужем.
Девушка прислонилась к стене, не в состоянии сдержать нахлынувшие чувства. Немного успокоившись, она взглянула на платяной шкаф, занимавший чуть ли не половину комнаты. Минуту спустя маркиза отворила дубовую дверцу.
Буйство красок на миг ослепило ее. Чего здесь только не было! Разноцветные камзолы и жилеты из самых дорогих тканей, шелковые рубашки, панталоны всевозможных оттенков. На верхней полке красовалось несколько париков, один причудливее другого. Но Элизабет искала кое-что еще. В ту ночь на Рори была простая белая рубашка с открытым воротом и кожаные бриджи, которые так шли ему. Да, у него оказались удивительно красивые ноги. Это не удалось скрыть даже под нелепым фасоном модных панталон.
При этой мысли щеки ее запылали, а внизу живота разлилось приятное тепло.
В кармане одного из камзолов лежало что-то тяжелое. Запустив туда руку, Бет вытащила несколько колод игральных карт. Неудивительно, ведь ее муж был игроком.
— Маркиза?
Человек, который последнее время занимал все ее мысли, неожиданно появился в дверях за ее спиной и в недоумении уставился на жену.
Маркиз и на этот раз не изменил своим вкусам. Костюм, состоявший из ярко-зеленого камзола и причудливых панталон в малиново-желтую полоску, довершала съехавшая набок кудрявая копна, представлявшая очередной шедевр парикмахерского искусства. Прищурившись, Рори оглядел Элизабет с ног до головы и в конце концов задержал взгляд на ее лице.
— Я не знала, что вы уже вернулись, — пролепетала Бет.
— Это очевидно, — лениво произнес Форбс.
— Мне хотелось немного прибраться здесь.
— Среди моей одежды?
— Я же не знала. Может, какие-нибудь вещи надо починить или выстирать. Разве не обязанность жены следить за этим?
— Если уж говорить об обязанностях жены, то я бы предпочел кое-что другое. — Голос Рори приобрел вкрадчивую интонацию, а улыбка показалась Бет неожиданно циничной и даже жестокой. Похоже, ему доставляло
— Вы не говорили, что мне нельзя входить в вашу комнату, — попыталась оправдаться Бет, закрывая дверцу шкафа.
— Нет, — с той же зловещей улыбкой ответил Форбс. — Не говорил.
Вконец растерявшись, Бет не знала, куда деться от его пристального взгляда, взгляда паука, смотрящего на запутавшуюся в паутине жертву.
— Вас так долго не было. За это время все в комнате могло покрыться толстым слоем пыли…
— Довольно долго, — ухмыльнулся маркиз. — Так, значит, вы скучали по мне?
— Нет! — воскликнула девушка, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не кинуться со всех ног к двери. Ей совсем не нравилось это странное выражение, появившееся на лице маркиза.
— Так вам просто пришла в голову неожиданная идея убраться в моей комнате?
— А мне стало интересно: почему вы не займете комнату маркиза? — вдруг спросила Элизабет.
— Потому что это комната маркиза, — буркнул Рори. Бет только изумленно охнула.
— Похоже, до вас дошли еще не все слухи. Молодая хозяйка Бремора с любопытством взглянула на своего мужа.
— Моему отцу не было до меня никакого дела. Он вообще не считал меня своим сыном. Старый Форбс ненавидел меня, и, по правде говоря, я платил ему тем же. И я не желаю жить в его комнате, — неожиданно холодно заключил Рори.
Трилби рассказывала своей госпоже, что отец и сын не слишком ладили, но, что их вражда была столь глубокой, Бет не могла даже вообразить. Девушка вспомнила о своих родителях, о той любви, которую они дарили дочери. Как, должно быть, тяжело тому, кто в детстве был лишен этого. И чувство глубокого сострадания к человеку, волею судьбы ставшему ей мужем, вспыхнуло на миг в глубине души юной маркизы.
— А ваша мать? — тихо спросила она. Рори невесело рассмеялся.
— Она превратила его жизнь в ад, впрочем, как и свою.
— А вашу?
— В конечном счете это уже не имеет значения, — пожал плечами Форбс. — Моя мать давно умерла. А отцу сильно не повезло. Ведь он не успел лишить меня всех прав после смерти моего… брата. Уверен, старик ворочается теперь в могиле, зная, что Бремор достался мне, — скривив губы в ироничной гримасе, сказал Рори. — И что якобитка стала новой маркизой.
По спине Элизабет пробежал холодок. Раньше она считала, что Рори также не желал этого брака, как и она сама. Но не стремился ли он таким образом отомстить покойному отцу?
— Вы, наверное, устали с дороги, — заметила девушка. — Я распоряжусь, чтобы вам прислали поесть.
— Думаю, мне захочется отужинать внизу, в гостиной, и вместе со своей женой, — заявил Рори.
— Что? — уставилась на него Элизабет.
— Не хочу потакать слухам, что мы не… общаемся.
— По-моему, ваше отсутствие говорит само за себя.