Чёрный вдовец
Шрифт:
Вскочив, Гельмут принялся вышагивать по кабинету и высказывать Герману, какой его кузен никчемный, глупый, упрямый, избалованный мальчишка, ничего не смыслящий в женщинах и не способный очаровать хромую прачку, не то что такую красавицу, как Рина! А кузена он и вовсе не уважает, приказы не выполняет, спорит почем зря и из-за него выпавший Астурии редчайший шанс может сорваться!
После особенно яростного пассажа, выслушанного Германом с вежливым интересом и тут же забытого, отворилась дверь, и в кабинет заглянул Отто.
Гельмут, уже открывший рот для продолжения, резко развернулся и нахмурился.
– С добрым утром, папа, Герман. Ты опять пропустил завтрак. А Людвиг давно ушел? И почему ты на него сердишься, тебе тоже нравится фрау Рина?
Гельмут проглотил рвущиеся с языка ругательства и холодно ответил:
– Вашего высочества это не касается. И ваше высочество забыли, что врываться на королевское совещание нельзя. Никому! А тем более подслушивать!
– Я не подслушивал! – Отто нахмурился и набычился, в точности как отец, за холодностью и раздражением пытаясь скрыть обиду. – Ты так громко кричал, что слышно было на весь дворец. А я просто хотел напомнить Людвигу, что фрау Рина обедает у нас сегодня. Я уверен, он забыл ей сказать.
Герман очень пожалел, что не может вмешаться. Отношения Гельмута с сыном и так не были простыми, а подобные стычки их лишь усложняли. И ведь опять ссорятся на пустом месте. Но в этот раз на Гельмута снизошло просветление. Видимо, под впечатлением от сыновней «любви» принца Шарля к императору Франциску.
– А ты прав, наверняка забыл. – Гельмут вздохнул и подошел к сыну, открыл для него дверь полностью и положил руку ему на плечо. – Извини, Отто, я сегодня устал и зол, как демон. Рина мне в самом деле нравится, но я не собираюсь заводить с ней роман.
– Точно не собираешься? – в голосе Отто слышалось облегчение пополам с сожалением, похоже, принц сам не определился, чего ему хочется больше: счастья для любимого дядюшки Людвига или Рину в качестве мачехи.
– Точно, – заверил его король. – Людвиг отбыл по делам службы, а фрау Рине нельзя покидать дом. Так что мы съездим к ней сами, сделаем сюрприз. Как думаешь, она не откажется угостить нас обедом?
Отто просиял.
– Не откажется! А можно, я приготовлю для нее подарок? Я умею правильно ухаживать за дамами!
– Разумеется, Отто, – Гельмут потрепал сына по идеально причесанным локонам. – И выбери для фрау Рины подарок от меня тоже. Такое ответственное дело я могу доверить только тебе!
Когда радостный Отто убежал вприпрыжку, не в силах изображать серьезного и солидного наследника короны, Гельмут плотно прикрыл дверь и злорадно усмехнулся:
– Вот и пообщаемся с нашей иномирянкой без Людвига. Застанем ее врасплох! Мне кажется, Людвиг на нее влияет и не в лучшую сторону.
– Или она на Людвига в лучшую, – сказал Герман, собирая со стола разбросанные секретные документы.
– Или она, – отмахнулся Гельмут. – Я хочу знать, чем занимается ее светлость, когда мужа нет дома. Ты едешь с нами, Герман. Заодно посмотришь ее память. Думаю, найдешь много интересного.
– Об убийце? – не особо надеясь на пробуждение в Гельмуте совести, переспросил Герман.
– А, разумеется. Убийца тоже важен, – холодный взгляд Гельмута ясно говорил: не прикидывайся идиотом, генерал. Какая к демонам совесть, когда на кону стоит благо государства!
– Как
Склоняя голову перед королевской волей, Герман вспомнил кусочек сегодняшнего диалога кузенов.
«Что я, по-твоему, нелюдь?»
«Ты – король».
Король. И ни одно чудовище, ни одна нелюдь тебе в подметки не годится, твое величество.
Глава 17, о конопле и сюрпризах
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
Всю первую половину дня Рина посвятила общению с Фаберже и чтению того, что дал ей доктор Курт. Общение практически ограничилось совместным завтраком, потому что малыш всерьез возомнил себя сыном Людвига и, взяв в компанию Собаку, умчался исследовать дом. Время от времени он прибегал к Ринке, которая расположилась в кабинете Людвига, расспрашивал и рассказывал об увиденном. Ринка же углубилась в монографию, решив, что старинные книги она изучит позже.
История сотрудничества между людьми и драконами длилась всего несколько веков и время от времени прерывалась по неизвестным причинам. Драконы сами решали, когда им прийти, а когда исчезнуть и десятки лет не появляться рядом с людьми. Доктор Курт предполагал, что это может быть связано с какими-то поступками людей, не понравившимися драконам – те были категорически против всяческих войн и кровопролития – или же с неизученными особенностями совмещения миров. Драконы жили и выводили потомство в нашем мире, причем не в Долине Драконов, которая была чем-то вроде их курорта, а где-то в неприступных горах Дай-Табута. Их гнездовий не удалось найти никому. Зато доктор Курт выяснил, что с людьми общались только самцы и только одиночки. И что самки драконов – те еще кукушки. Они создают устойчивые пары лишь на время, от года до десятилетия, и уходят, отложив яйцо и оставив его на попечение супруга. Драконицы никогда не общаются с людьми, не живут в Долине Драконов без пары и скорее всего являются сюда из своего мира только за любовными приключениями.
Этот кусочек из монографии Ринка зачитала Фаберже. Он как раз прискакал за порцией печенья и ласки. Выслушав отрывок, малыш только посмеялся и заявил, что все проблемы от баб, и слава Единому, что они приходят редко.
Ринка не ожидала, что ей станет так обидно. Правда, она постаралась не показать этого, но дракончик почувствовал. Забрался к ней на руки, прижался и проворчал:
– Ну, мам! Это же не про тебя! Не дуйся!
– Маленький подлиза, – вздохнула Ринка, почесывая гребень Фаберже. – Ты скоро вырастешь и перестанешь называть меня мамой.
– А ты не хочешь, чтобы перестал?
– Не хочу. Я же тебя люблю, мелочь ты чешуйчатая.
Дракончик довольно зажмурился и заурчал, как мини-трактор. Правда, долго так не просидел, шило под хвостом помешало. Минуты через две он завертелся, буркнул, что тоже любит маму, и Людвига, и вообще… и вообще… он призрака нашел! Ух, какой призрак, якорь ему в корму!
– Пират? – уточнила Ринка. Вряд ли он подцепил настолько характерное выражение у добропорядочных астурийских слуг! Пока все ограничивалось парочкой сплетен и вполне невинных выражений.