Черный ярл.Трилогия
Шрифт:
– Не в обиде. Но договаривайте, граф и'Вальдес.
Старый вельможа всмотрелся вдаль, на ту сторону великой реки. Улыбнулся, завидев там чтото, известное только ему, и только потом продолжил.
– Чтото там в столицах заваривается. Видят боги, я не питаю особой любви к своему старому противнику – но подобные методыизподтишка мне все же претят. И еще…
Граф посмотрел в бесстрастное лицо внука, чуть отодвинувшись изза дальнозоркости всмотрелся пристальнее, и покачал головой.
– Там к тебе посыльный, чуть ли не с самого верха. Я знаю, какую весть он несет – есть у меня коекакие связи и способы.
Граф славился своим умением сказать между слов куда больше, нежели бы показалось постороннему, но на этот раз он превзошел самого себя. Вместо прощания он сделал нечто вовсе уж неожиданное – шагнув ближе, ласково поцеловал своего внука в лоб, словно благословляя на тяжелую битву. Мигдругой постоял. Но потом только вздохнул и полез в седло.
Молодой барон, сбитый с толку словами деда, подсадил старого графа, придерживая стремя, и долго смотрел вослед.
***
Беркович налил в чаши подогретого со специями вина и вновь посмотрел на усталого, заляпанного грязью чернокнижника.
– Не знаю, барон. Я в то время отсутствовал в Эрдале, работал по одному делу…
Два взгляда на миг многозначительно пересеклись, и Valle еле заметно кивнул. Он понял, по каким тайным делам отсутствовал сыскарь – это касаемо того заговора, открытого ему младшим принцем в порыве отчаяния помноженного на страх. Отхлебнул пряного горячего напитка, с наслаждением чувствуя, как по жилам разбегается блаженное тепло, и кивнул.
– Продолжай.
Сыскарь вздохнул, бесцельно и задумчиво двигая по столу свою уже опустевшую чашу.
– Так вот… давненько у меня в голове мелькали подозрения насчет Всадников – уж очень коегде ушки ихние торчат. Вернее, копытца. Но прямых улик не нашлось. Да и Император чтото такое наверняка подозревал. Ну, вы же знаете, какое у него чутье на всякие интриги – мне еще расти и расти. Во всяком случае, смотрел на маркиза Бенеша както иногда странно.
За окном фиолетовые сумерки над столицей уже сменились густой сырой ночью. Темные облака скрывали небо, и это так разительно отличалось от недавно покинутого юга, что на миг у молодого волшебника мелькнула досада. Он уже соскучился по желтоватосеребристому свету луны и загадочно мерцающим искоркам звезд…
– Если я верно понимаю, господин главпалач, – чуть насмешливо произнес барон, поигрывая вином в чаше. – Прежде чем предать долгой мучительной смерти этого Бенеша, стоит его допросить с пристрастием?
Беркович слегка улыбнулся.
– У разведчиков барона Орка аж слюнки капают, – безопасник устало повел поникшими плечами и вздохнул. – Да и я не прочь бы проверить свои догадки. Если все произошедшее лишь случайность, то смахнут маркизу голову в любом случае. Но если это некое звено в цепи… вы понимаете?
Понимать тут особо и нечего. Интриги и заговоры почти всегда плетутся окольными путями. Используя слабое место. Но если уж взялись за членов императорской семьи… а ведь по молчаливой договоренности главы враждующих стран к таким методам не прибегают. Уж слишком легко нарваться на соответствующий ответ, да еще и с довеском.
Так что многозначительная обмолвка Берковича означала, что если… ох, страшно даже подумать! Сначала младший принц,
Только смущала молодого чернокнижника одна невовремя всплывшая мыслишка – ведь Эстрелла шла устраивать выговор поварам? За детское молоко? А ведь принцесс во дворце не было с самого утра и до позднего вечера… эх, знать бы заранее – расспросил бы тогда деда подробнее. Уж старый граф всегда за лигу чует, когда дымом пахнет. А тут уж не просто дымом – пожаром, да нешуточным тянет. Донья отпадает – ей такой скандальный эпизодец ни к чему. Если не Ян… то тогда выходит, некую комбинацию завертел сам Император?
– Знаешь что, Беркович, – с некоторой досадой Valle, обрывая свои бесплодные ввиду нехватки сведений размышления. – Больше всего мне хочется покопаться в голове не у Бенеша – а в твоей. Соображаешь, почему?
Взгляд сидящего напротив главы самой могущественной в Империи тайной службы на миг вильнул. Соображаешь, шельма… не зря тебя Император натаскивает…
– Надеюсь, ваше желание всего лишь шутка, барон?
Чернокнижник не отвел глаз от освещенного колышащимся пламенем камина лица чуть встревоженного собеседника.
– Нет, не шутка. Уж слишком както все это… удачно получилось. И готов прозакладывать даже не голову – душу, что в твоей голове немало ответов на терзающие меня вопросы. По ряду причин я не могу взяться за тебя всерьез. Но если у меня возникнут подозрения или сомнения, что ты проворачиваешь свои или, упаси тебя боги, чужие замыслы…
Беркович помялся немного, призадумался. Но все же ответил, глядя прямо в глаза.
– Насчет ответов на вопросы вы правы, вашсветлость. Работа такая, уж не обессудьте. Но мы на одной стороне, это я вам говорю твердо. У меня много врагов и еще больше недоброжелателей, сами понимаете… Пока Император на коне и Империя стоит крепко, меня защищает только моя должность и верность трону. Так что злоумышлять против самогоу меня нет ни резона… да и привычки тоже.
В каморке для отдыха при допросных палатах рокочущий смех чернокнижника прозвучал както зловеще. Даже всякого повидавший безопасник зябко поежился и нахмурился. А человек напротив, отсмеявшись, заметил.
– Вот про порядочность ты мне, герой пыток и мастер интриг, не заливай. Уж ктокто, а глава тайной службы по определению обязан быть мерзким типом. Но не подлецом. А вот про то, что выгоды изменять никакой нет, ты правильно заметил – вот этому я верю больше.
– Напрасно вы так, барон, – Беркович даже не стал скрывать, что замечание чернокнижника его задело. – Вам по должности тоже душегубом быть положено…
Он быстренько прикусил язык, поняв тотчас, что ненароком сказал то, что не следует. Однако Valle, обладатель черного, мирно покоящегося на вешалке, плаща мага просто смотрел на него и раздумывал. Верно сказал в порыве откровенности этот тихарь.
– Зарываешься, Беркович… но тут ты прав. К слову, приходилось тебе читывать Историю знаменитых заговоров такого себе святого брата Закария? Обратил внимание, какова дальнейшая судьба всех предателей?
Тот кивнул.
– Да, читал. Причем полный, рукописный оригинал – мои парни расстарались. Обратил, конечно. Кто сам на себя руки наложил, кому помогли… почти никто своей смертью не помер. К чему это вы, ваша светлость?