Черный ящик
Шрифт:
– Мы работаем, ловим преступников, а вы катаетесь на лифте наверх, чтобы вас потрепали по плечу.
Босх поднялся, встав с О’Тулом лицом к лицу.
– Вот почему я не желаю тратить время на вас и ваши дерьмовые кляузы.
И он направился к двери, в проеме которой мелькнул Чу, а О’Тул взял курс на нишу, где располагались лифты.
Босх вышел в коридор. Одна из его стен была стеклянной, позволяя видеть площадь перед зданием и почти весь простиравшийся дальше административный центр. Чу разглядывал знакомые очертания шпиля городского
– Эй, Чу, что происходит?
Тот вздрогнул от его внезапного появления.
– А, Гарри, привет. Извини, я кое-что забыл, а потом… Одним словом…
– Что ты забыл? Подтереть задницу в сортире? Я же жду! Что у тебя с проверкой через минюст?
– Прости Гарри, но я ничего не нашел.
– Ничего? А ты проверил все десять вариантов?
– Да, но в Калифорнии нет данных. Ясно, что пистолет был продан не на территории штата. Кто-то привез его сюда и нигде не зарегистрировал.
Босх оперся на металлическое ограждение и прижался лбом к стеклу. Он видел отражение мэрии в стеклянной стене такого же длинного коридора, протянувшегося перпендикулярно тому, где они стояли. Значит, удача окончательно изменила ему. Хуже быть просто не могло.
– У тебя есть связи в АТО? – спросил он.
– Серьезных нет, – ответил Чу. – А у тебя?
– Есть, но тоже не из тех, что могли бы ускорить проверку. Мне пришлось ждать четыре месяца, пока они прогнали через компьютер ту гильзу.
Босх предпочел не упоминать, что история его взаимоотношений с другими подразделениями федеральных правоохранительных органов складывалась, мягко говоря, сложно. Он не мог рассчитывать на особую поддержку ни в АТО, ни в иных агентствах. А если пойти официальным путем и заполнить все положенные бланки, на ответ можно рассчитывать недель через шесть, не раньше.
Впрочем, оставался еще один вариант. Он оттолкнулся от стекла и пошел обратно в отдел.
– Куда ты, Гарри? – спросил Чу.
– Надо возвращаться к работе.
Чу устремился вслед за ним.
– Хотел обсудить с тобой один из моих случаев. Нужно отправляться за клиентом в Миннесоту.
Босх замер у двери. Чу говорил о необходимости совершить поездку в другой штат, чтобы произвести арест подозреваемого в связи со старым и до сих пор не раскрытым преступлением. Обычно к этому приводили новые данные, полученные после анализа ДНК или отпечатков пальцев. На одной из стен отдела висела большая карта страны, на которой кнопки с цветными головками отмечали места, где сотрудники отдела производили аресты за все десять лет его существования. И она была буквально испещрена такими отметинами.
– По какому делу?
– По Стилвеллу. Мне удалось наконец отследить его в Миннеаполисе. Когда ты сможешь вылететь туда со мной?
– Вот уж воистину «холодный» случай. Мы же там все себе отморозим к чертям собачьим!
– Знаю. Ну так как? Нужно успеть подать заявку на командировку.
– Я должен сначала посмотреть, куда в ближайшие пару дней меня заведет расследование убийства Йесперсен. Да еще эта разборка с бюро профессиональных стандартов. Меня могут вообще временно отстранить.
Чу кивнул вроде бы с пониманием,
– Пойми, О’Тул наверняка на какое-то время запретит мои командировки. Так что тебе, вероятно, лучше сразу подыскать себе другого спутника. Подкатись, например, к Конфетке Триш. Тогда сможешь ночевать в отдельном номере. Большой плюс.
Бухгалтерия уже давно разослала по всем отделам циркуляр, в котором в любых поездках детективам в целях экономии средств предлагалось брать один номер на двоих. Это сильно осложняло жизнь в командировках, поскольку никому не нравилось делить с напарником ванную, да еще, в большинстве случаев, один из двоих обязательно громко храпел во сне. Тим Марсия даже записал как-то на диктофон храп своего партнера, от которого буквально дребезжали стекла в окнах, чтобы в следующий раз ему разрешили поселиться отдельно. Зато никаких вопросов не возникало, если напарники были разнополыми. А потому Триш Оллманд пользовалась на случай поездок в другие штаты повышенным спросом. Мало того, что она обладала весьма привлекательной наружностью (почему и получила свое прозвище) и была опытным следователем, в путешествии с ней заключалось еще одно преимущество – партнер мог заранее рассчитывать на отдельный номер в отеле.
– Но это же наше с тобой дело, Гарри, – попытался протестовать Чу.
– Хорошо, но тогда тебе придется подождать. Прости, я ничего не могу с этим поделать.
Босх открыл дверь и направился в свою кабинку. Ему требовались сотовый телефон и блокнот. Обдумывая звонок, который предстояло сделать, он решил не пользоваться ни своим городским, ни мобильным телефонами.
Поэтому он оглядел огромный зал, где располагались все подразделения, связанные с расследованиями ограблений и убийств. Отдел нераскрытых преступлений занимал всего лишь южный угол необъятного помещения размером с футбольное поле. А поскольку в управлении все еще действовал запрет на прием новых сотрудников, в зале было полно вакантных кабинок. Босх сел за один из пустующих столов и снял телефонную трубку. Высветив нужный номер на дисплее своего мобильника, Босх набрал его. Ответили ему мгновенно.
– Тактический отдел, я вас слушаю.
Голос показался знакомым, хотя времени минуло достаточно много, чтобы быть полностью уверенным.
– Рэйчел?
Последовала пауза.
– Здравствуй, Гарри. Как поживаешь?
– Неплохо. А ты?
– Грех жаловаться. Это твой новый номер?
– Нет, я звоню с чужого рабочего места. Как там Джек?
Он стремился по возможности избежать объяснений, почему воспользовался чужим аппаратом, поскольку сделал это из опасения, что, увидев на определителе его номер, она может, чего доброго, и не ответить на звонок. С агентом ФБР Рэйчел Уоллинг его связывали в прошлом долгие отношения, далеко не всегда вызывавшие приятные воспоминания и ассоциации.