Черный ящик
Шрифт:
Так, не присаживаясь и не отдыхая, Акимов добрел до своего подъезда.
Взять лестничный марш ему помогло предвкушение полноценного скорого завтрака из чистой посуды, которую потом не надо мыть. У квартиры его ждал сюрприз. Как оказалось, приятный. К нему звонилась тетка. Невысокая толстушка с сумкой через плечо.
– Вам кого? – спросил запыхавшийся Акимов.
– Ой! Как вы меня напугали… Вера Павловна?! А я к вам. Как вы изменились! Вы ли это? Вас не узнать! Прямо королева Марго. Здравствуйте. А я уж звоню, звоню. Думаю, спите что
– За пенсией?
– А вы что, забыли? Сегодня же третье число. Забыли, наверное. То-то, я думаю, ушла. Ну как вам хорошо эта куртка!
Акимов открыл дверь, и почтальонша, войдя следом, уверенно проследовала на кухню. Она принесла Акимову четырнадцать тысяч шестьсот рублей. Когда деньги были два раза проверены, баба достала какой-то квиток и ручку:
– А вот здесь распишитесь.
Акимов немного замялся.
– Сейчас, я пойду перчатки сниму.
Он ушел в комнату, стащил перчатки и посмотрел на подпись в паспорте у Веры Петровны.
– Где? – вернулся Акимов, старясь не забыть закорючку.
– Вот здесь. Угу. Ну, все. Я побежала.
– Спасибо вам. Держите.
Акимов дал оторопевшей почтальонше стольник.
– Да, что вы, Вера Павловна, вам самой…
– Берите. Это за хлопоты.
– Ну, Вера Павловна, спасибо.
Уже в дверях она спросила:
– А как теперь ваше самочувствие? Сердце не беспокоит?
– Нет. Как отрезали. Теперь вот по утрам бегаю.
– Да?! А то я гляжу, вы как помолодели.
– И вам советую. Очень помогает в стрессовых ситуациях. До свиданья.
Акимов закрыл дверь.
День пока складывался очень удачно.
Чтобы не осквернять свои новые вещи прикосновением к старым вещам старухи, Акимов все, что находилось на вешалке, затолкал в кладовку. Она оказалась безразмерной, потому что вместила в себя не только все пальто, плащи и иные тряпки, но также обувь и головные уборы.
Теперь в прихожей, визуально ставшей значительно просторней, находились только его, Акимовские вещи. На вешалке, на плечиках оставшихся от какой-то накидки, висела лично его куртка и под ней белели шнурками лично его кроссовки. И это был еще один жест самоутверждения. И это снова было приятно.
Приятно было также поесть купленное на свое усмотрение и на свой вкус. За эти три дня, исключая кафе, Акимов первый раз с удовольствием ел.
Но после еды приятное закончилось. Когда Акимов лежал, подремывая и набираясь сил для поездки, щелкнул замок входной двери. Потом кто-то начал топать ногами.
Акимов сел на кровати и увидел стоящего в прихожей «Стасика».
– Привет старшему поколению! – бодро начал он, зайдя к Акимову – Ого! Это куда же мы собрались в таком виде? И куртка, что ли, твоя? А я-то думаю, кто это к тебе в гости пришел? Что за спортсмен такой, блин горелый. Ты даешь! Чего это ты разошлась? С пенсии загуляла? Зачем тебе это? Своего
Акимов молчал. Неожиданное появление внука Веры Павловны уничтожило его сонное умиротворение. И дальнейшее взаимодействие с ним Акимов строил, как агрессивную защиту от наглого вторжения.
– О! Это что у тебя, комп? Чудеса! – Стасик подошел к столу. – Ты где это всё взяла?
Он провел пальцем по клавишам ноутбука, а потом взял подсоединенный к нему мобильник:
– «Филипс Ксениум Икс триста двадцать пять» … Где взяла, ба?
– Купила, любопытный дружок, купила. А тебя мама учила в детстве, что чужие вещи без разрешения трогать нельзя?
– Ты что, совсем ослабла? – Стасик положил мобильник на место. Потом он ухмыльнулся и спросил, нагло глядя Акимову в глаза, – Бабушка, а можно мне твой телефончик посмотреть? Я не сломаю.
– Нет. Я тебе не разрешаю ничего на моем столе трогать. Ты понял?
– Ну, ты сегодня в ударе. Таблеток переела, что ли?
– А такой вещи, как снимать уличную обувь, когда приходишь в чужой дом, тебя мама тоже не научила?
Круглая физиономия Стасика от удивления немного вытянулась и стала еще противнее. Он посмотрел на свои ботинки:
– Так ведь я из машины, а у тебя такой пол, что грязнее уже не будет. Ты чего, ба, не с той ноги сегодня встала?
– Ты мне не ответил. Тебя мама учила элементарной вежливости?
– Блин. Ты чего?
– А ты чего? Что тебе здесь надо?
Стасик опешил.
– Так… мы же договаривались, – он улыбнулся, стараясь свести разговор к шутке. – Ба, ты что такая злая? Сегодня же третье. У нас маленький праздник. У тебя пенсия, у меня новая резина. Тебе пенсию принесли?
– Какое это имеет значение? По крайней мере для тебя?
– Так ты же мне обещала дать девять тысяч на летнюю резину и на карбюратор. Ты что?
– Не помню.
– Как не помнишь? Подожди. Мы с тобой еще в прошлый раз договорились. Ты мне даешь в долг деньги на летние шины. Скоро лето. Как я буду на зимней ездить? Ты пойми. Тем более, что мы договаривались.
– Денег нет.
– Как нет! Да ты чего, ба? Вот это отстой! Я еду к тебе из Питера, трачусь на бензин, гроблю свое время… А у нее денег нет. Да ты чего?
Стасик злился. Он сунул руки в карманы и стал кружить по комнате:
– А у нее денег нет! А это все откуда, я тебя спрашиваю? Новьё. Вон, коробок гора. Значит, купила. На это у тебя деньги нашлись, а мне нет. Так?
– Именно так.
– Ну скажи мне, старая, зачем тебе это? Ты хоть знаешь, с какой стороны к компьютеру подходить? Ты окончательно рехнулась. Блин, что за день сегодня! Зачем это тебе?
Стасик начинал орать.
– Не кричи на меня. Я хорошо слышу. – На миг Акимов осознал, что в отличие от всего остального, слух у старухи, действительно, был в полной сохранности. – Я подбираю себе миноискатель.