Черный Змей

Новикова Алла

— Никита… Митька… Митька… Никита… Митька…

Наконец, девушка вызволила Змея из плена братьев, уведя его в свою комнату.

— Ну как? — полюбопытствовал парень. — Я произвел впечатление?

— Неизгладимое, — засмеялась Татьяна. — Особенно на мальчишек.

— А ты боялась.

— Я же не знала, что ты можешь быть таким… обходительным.

— Наверное, это ты на меня так благотворно влияешь.

Кирилл обнял девушку и усадил к себе на колени.

— Раньше

мне было безразлично всё и вся, — откровенно сказал он. — А теперь я чувствую, что это не так. Жаль, что я не могу этого показать, но это правда.

— Сегодня ты это показал, — с благодарностью признала Татьяна и поцеловала его.

— Смотри-ка, целуются, — донесся до них шепот.

Девушка обернулась. В приоткрытую дверь за ними наблюдали смеющиеся близнецы.

В другое время она бы засмущалась, покраснела, накричала бы на братьев, чего они от нее и ожидали. Сейчас же она преспокойно повернулась обратно к Кириллу и снова приникла к его губам. Никита и Митька еще некоторое время ошеломленно глазели на них, но потом им это надоело, и они ушли.

Оторвавшись от Змея, Татьяна тихонько засмеялась.

— Похоже, ты тоже благотворно влияешь на меня.

— О чем ты?

— Я стала спокойнее. Более безразличной — в хорошем смысле этого слова.

— А что, в том, чтобы быть безразличным, есть и хорошие стороны?

— С моими братьями — да.

— Что ж, я рад, что смог помочь тебе.

— О да, еще как, — пробормотала девушка и вернулась к своему прерванному занятию.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Приближалась осень, а вместе с ней — начало занятий, поэтому влюбленные старались по максимуму использовать оставшееся время. Они прекрасно сознавали, что во время учебы будут видеться гораздо реже, и стали почти неразлучны. Парень, верный своему обещанию, теперь, что ни день, дарил ей цветы и разные безделушки, так что комната девушки напоминала цветочный магазин. Мать Татьяны была в полном восторге.

В этот день Татьяна пришла к Кириллу. К ее удивлению, Ирина Генриховна была дома. Оказалось, что сегодня должен приехать брат Сергея Алексеевича, поэтому она отпросилась с работы, чтобы его встретить.

— Это тот самый пресловутый дядюшка, который подарил тебе все это? — спросила девушка, обводя рукой комнату, завешанную "сувенирами".

— Угу, — ответил Змей, потирая лоб.

— Что с тобой? Ты не очень хорошо выглядишь.

— Я себя и чувствую не очень хорошо, — признался тот. — Голова болит.

— Выпей каких-нибудь таблеток.

— Пробовал — бесполезно.

— Давай я тебе виски помассирую, — предложила Татьяна. — Говорят — помогает.

—

Хорошо.

Парень откинул голову и замер, наслаждаясь, пока девушка осторожно массировала ему голову.

— Чем сегодня займемся? — спросила она.

— Любовью, — последовал незамедлительный ответ.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Но ведь здесь твоя мама, а потом еще и дядя приедет. А у меня — близнецы.

— Как же меня все это достало! — внезапно зло воскликнул Кирилл.

Татьяна даже вздрогнула от неожиданности.

— О чем ты говоришь?

— О невозможности заняться со своей девушкой любовью тогда, когда мне этого захочется!

— Тише, не надо так кричать.

— Я, вообще-то, в своем доме! Хочу — и буду кричать!

— Да что с тобой такое?

Парень вдруг обмяк.

— Прости, — сказал он устало. — Не знаю, что на меня нашло. Эта боль просто сводит меня с ума.

— Бедненький, — погладила его по голове девушка. — Может, вызвать врача?

— О нет! Только не врача. Я им не доверяю. Толку от них никакого.

— Хорошо-хорошо, — быстро сказала Татьяна, опасаясь новой вспышки гнева.

"Что это с ним происходит? — подумала она. — Всегда такой невозмутимый, а тут… Странно".

— Давай тогда пойдем погуляем, — предложила она. — Свежий воздух всегда полезен, особенно когда голова болит.

— У меня нет сегодня настроения гулять.

Разочарованная девушка села в кресло. Змей повернулся к ней. Он и правда выглядел больным: покрасневшие, измученные глаза, дрожащие руки, блуждающий взгляд.

— Давно ты плохо себя чувствуешь?

— С утра. Как проснулся, так и заболел.

— И что же теперь делать? Таблетки не помогают, массаж тоже, гулять ты не хочешь, от врачей отказываешься. Даже и не знаю, что еще можно предложить.

— А ты попробуй…

Обычно бесстрастное лицо Кирилла вдруг исказилось судорогой невыносимой боли; не закончив фразы, он схватился за голову.

— О Боже, — простонал он. — Я сейчас умру.

— Не надо, не умирай! Может, мне позвать твою маму? — вскочила Татьяна.

— Нет… не надо… мне уже лучше…

Он поднял лицо.

— Уже почти все прошло.

Змей взял ее за руку и приложил ее ладонь к своему лбу, который, к ее удивлению, оказался прохладным.

— Сейчас все пройдет, — сказал он и улыбнулся, так, по крайней мере, сначала показалось Татьяне. Потом она поняла, что приняла за улыбку хищный оскал, превративший лицо Кирилла в одну из тех масок, что украшали стены его комнаты. — Сейчас все будет в порядке.

— Ты уверен? Может, все-таки позвать Ирину Генриховну?