Черный Змей
Шрифт:
Девушка кивнула и обессиленно прислонилась головой к стене. Действие укола начинало спадать, и к руке возвращалась чувствительность. Это было неприятно, но пока терпимо.
— "Скорая" сейчас приедет, — заметив болезненную гримасу на лице Татьяны, сказала женщина. — Потерпи немного. На вот, выпей пока.
Она подала девушке кружку с каким-то напитком. Татьяна сделала глоток. Напиток оказался немного терпким, но ощутимо взбодрил ее.
— Спасибо, — сказала она, возвращая кружку. — Мне надо позвонить родителям. Они
— Я сама хотела им позвонить, но не знала твоего номера. Кирюша, он ведь никогда ничего не записывает, все держит в памяти, поэтому я обратилась к парнишке по соседству. Вы ведь с ним, кажется, друзья?
— Друзья, — согласилась девушка. — Были…
— Он позвонил твоим родителям, а сам сейчас стоит под дверями, волнуется. Сказал, что будет врачей встречать.
Женька, Женька… Как на него это похоже…
Скоро приехали врачи, но к Татьяне за это время вернулась боль, поэтому она все воспринимала как в тумане. Обеспокоенное лицо Женьки, когда она спускалась в машину "скорой помощи"… Больница, регистратура, где ее уже дожидались встревоженные родители… Какие-то процедуры, которые проделывали врачи с ее бедной рукой… Наверное, ей опять дали обезболивающее, потому что когда девушка вошла в свою палату, она рухнула на койку и тут же провалилась в беспокойный сон.
Татьяне пришлось на некоторое время остаться в больнице. Ей был предписан полный покой. Молоденькая врач, пришедшая на осмотр, сказала, что им нужно проследить за тем, чтобы рука срасталась правильно. Как только они решат, что все идет нормально, девушку отпустят домой. Выяснилось, что у нее сложный перелом запястья.
Как оказалось, лежать в больнице не так уж и плохо. К ней каждый день наведывались друзья, они натаскали ей огромную кучу фруктов, а Женька даже принес ей цветы и маленький телевизор, чтобы было не так скучно. Они с Татьяной почти не разговаривали, потому что парень никогда не приходил один, но даже в такие минуты она видела, как трудно ему сохранять в разговоре все тот же непринужденный тон, что и раньше. Впрочем, ей было не легче.
Однако первым к ней, конечно же, приехал Кирилл. Как только настало время для свиданий, Татьяна тут же увидела в толпе посетителей его коляску. Змей был очень взволнован, хотя, как обычно, ничем этого не показывал. Они сели на скамейку в приемном покое, и парень тут же прижал ее к себе.
— Господи, солнышко, как же ты меня напугала! — пробормотал он. — Это все из-за меня. Прости, прости меня, пожалуйста.
— Кирюш, перестань. Ты ни в чем не виноват, — утешала его Татьяна.
— Да как же не виноват! Мама сказала мне, что я грохнулся на тебя, когда упал с коляски.
— А ты сам этого не помнишь?
— Нет. Я вообще тот день плохо помню.
— Вот и я не помню, — улыбнулась девушка. — Нас с тобой поразила общая амнезия.
— Боже мой, ты еще и шутишь!
—
— Но ведь я мог тебя покалечить.
— Это каким же образом? Ты же не шкаф.
— Ну, не шкаф, конечно, — согласился Кирилл, — но и не пушинка.
— А сколько ты весишь? — заинтересовалась Татьяна.
— Примерно 90 кэгэ живого веса, не считая коляски.
— Ого! Слушай, а какой у тебя рост? По сидящему человеку очень трудно определить, насколько он высок.
— Метр девяносто восемь, — почти застенчиво признался Змей.
— Ничего себе громадина! — поразилась девушка. — А ведь так сразу и не поймешь. Нет, я, конечно, предполагала, что ты высокий, но чтоб настолько!
— Вот я и говорю, что вполне мог тебя покалечить.
— Ой, да ладно ты! Несмотря на твои габариты, ты же не конь, в конце концов. Так что не стоит и думать об этом.
— Как я могу не думать?
— Вот так. Я же не думаю.
— Твоя рука… как она? Болит?
— Болит, конечно, но терпимо. Бывало и хуже.
— Я могу помочь, — тихо сказал Кирилл, осторожно беря ее загипсованную руку.
— Как? — удивилась девушка.
— Могу сделать так, чтобы ты о ней не думала. А когда человек забывает о боли, она притупляется.
— Хорошо, давай попробуем.
И парень действительно помог ей. Едва свет его глаз озарил все вокруг, она забыла не только о боли, Татьяна позабыла обо всем, купаясь в этих золотых лучах.
— Здорово! — выдохнула она, едва вернувшись к реальности. — Вот так бы всю жизнь и сидела. Спасибо.
— Не за что. Это меньшее, что я могу сделать.
Но что-то не давало девушке покоя. Что-то, связанное с этим самым светом.
— Кирилл, а ты правда не помнишь тот день? — вдруг спросила она.
— Нет. А что?
— А с тобой вообще такое часто бывает?
— Ну… бывает иногда.
— И ты никогда ничего не помнишь?
— Ну да. А что такое?
— Понимаешь… когда я пытаюсь вспомнить этот день, мне как будто что-то мешает. Как будто кто-то заставил меня…
— …все забыть? — закончил за нее Змей. — Ты думаешь, что это я?
— Я не хочу тебя обидеть, но из всех моих знакомых только ты обладаешь таким даром.
Кирилл пристально посмотрел на нее, и Татьяне стало неловко за свои подозрения.
— Тань, я клянусь тебе, что ничего такого не делал. Я обещал тебе, что никогда больше не буду гипнотизировать тебя без твоего на то согласия. А я никогда не нарушаю своих обещаний. Я не помню, что случилось в тот злополучный день, я знаю о произошедшем лишь со слов своей матери. Ты мне веришь?
Его глаза настойчиво искали ее взгляда, словно пытаясь прочесть в ее глазах ответ на заданный вопрос.
— Конечно, верю, — ответила девушка. — Прости. Конечно же, я верю тебе.