Черт из табакерки

Донцова Дарья

Но Ксюша побоялась рвать документ и просто спрятала бордовую книжечку подальше от людских глаз.

В конце марта ей неожиданно предложили приработок – обучать бальным танцам дипломатов. Многие из консульских и посольских работников не знали даже вальса, а на приемах подчас приходилось приглашать дам и исполнять с ними салонные па.

Работа казалась ей плевой – всего лишь полтора часа в день, три раза в неделю. Разве это нагрузка для профессиональной танцовщицы? Оклад обещали замечательный, ученики – все сплошь за тридцать, словом,

не служба, а райское наслаждение, и ходить нужно было в самый центр, в здание МИДа на Смоленской площади.

Было лишь одно “но”. Руководство министерства не хотело неприятностей. Танцы – такая интимная вещь, партнер должен обнимать партнершу… Мало ли что… Преподавательница обязана быть замужем.

Ксюша чуть не разрыдалась, услыхав об этом условии. Ну не глупо ли? Можно подумать, что штамп в паспорте – надежный заслон от адюльтера. И потом, она живет в гражданском браке, а на эту дурацкую работу пошла только ради зарплаты. В отчаянии, не желая терять чудесное место, Ксюша брякнула нанимателю:

– Я через два дня выхожу замуж.

– Принесите свидетельство о браке, – велел тот.

Несколько раз Ксюша разыгрывала перед ним сцену – “простите, забыла”, но кадровик был настойчив. Балерина поняла, что скоро ее выгонят. В понедельник мужик категорично заявил:

– Если до пятницы документ не представите, на следующей неделе можете не приходить.

Не зря говорят, что понедельник день тяжелый. У Ксюши в тот день приключались одни лишь неприятности, да еще Антон, пообещавший заехать за ней на Смоленскую площадь к пяти, не появился даже в семь, а его мобильный упорно талдычил: “Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее”.

Сдерживая рыдания, Ксюша поехала к себе. Не успела она раздеться, как раздался звонок в дверь. Ксения распахнула створку, даже не глядя в “глазок”, настолько была уверена, что приехал Антон. Но на пороге, мило улыбаясь, стояла соседка из семьдесят девятой квартиры. Ксюша здоровалась с ней, сталкиваясь у лифта или возле почтовых ящиков, но больше никаких отношений не поддерживала.

– Простите, – проговорила нечаянная гостья, – не найдется ли у вас немного сахару? Очень не хочется на улицу выходить и в ларек топать. Одеваться надо.

Внезапно Ксюша почувствовала, что у нее по лицу бегут слезы.

– Что случилось? – испугалась соседка.

Ксения хотела ответить: мол, ничего, ерунда, но рыдания подступили к горлу, и балерина принялась судорожно всхлипывать.

– Могу вам чем-то помочь? – заботливо спросила соседка, входя в квартиру.

И вдруг Ксюша, совершенно неожиданно для себя, выложила полузнакомой женщине все: про Антона, балет, тяжелую жизнь и требование противного кадровика.

Соседка выслушала и спросила:

– Ты ведь в Большом работаешь? Ксения кивнула.

– Можешь контрамарки достать?

– Не на все спектакли.

– А на все и не надо. Раз в месяц достаточно.

– Кому?

– Слушай, – велела женщина, – есть у

меня ближайшая подруга Соня, жуткая балетоманка и театралка. А билеты, сама знаешь, сколько стоят. Вот если ты ей контрамарки станешь носить, она тебя выручит.

– Как? – усмехнулась Ксюша. – Замуж выдаст?

– Соня работает регистраторшей в загсе, – спокойно пояснила соседка. – Давай паспорт и данные жениха, она тебе печать шлепнет. Свидетельство о браке не даст, они строго учетные, а печать за милую душу, вот твой кадровик и утешится.

Ксюша полетела за паспортом, открыла коробочку и увидела две бордовые книжечки.

– А может она и ему штамп шлепнуть? – поинтересовалась балерина. Соседка рассмеялась:

– Да все сделает, только имей в виду, законной силы печать не имеет, поскольку в книге актов ничего записано не будет.

Вот так неожиданно все уладилось наилучшим образом. Кадровик бросил взгляд на страничку и отвязался, незнакомая Соня стала регулярно получать контрамарки, а Ксюша превратилась в “замужнюю” даму. Антону она ничего не рассказала, решив про себя: если случайно заглянет к ней в паспорт, скажет – шутка, розыгрыш, тем более что “брак” был заключен в день дураков, первого апреля, самое время для розыгрышей и смеха.

– Значит, Антон ничего не знает… – пробормотала я.

– А мне нет никакого смысла убивать его родственников, – тихо сказала Ксюша. – Абсолютно никакого. Более того, сейчас, когда он получил в свои руки деньги – Вика же не может распоряжаться средствами, – Антон изменился до неузнаваемости. У меня такое впечатление, что он меня вот-вот выгонит…

В этот момент во дворе коротко просигналил автомобиль.

– Антон приехал! – вскрикнула балерина и схватилась за пудреницу.

Раздались шаги, мужчина вошел в гостиную и раздраженно сказал:

– Где еда? Очень тороплюсь. Быстро чистую рубашку дай, еду на телевидение, будем вести… Тут он увидел меня и замолчал.

– Виолочка приехала за вещами Вики, – залепетала Ксюша, – вот все уже в чемодан сложили. Ты когда уедешь?

– Максимум через полчаса, – буркнул мужик, буравя меня взглядом.

– Вот и… – начала Ксюша.

– Вам надо заплатить? – прервал ее Антон. – Сколько? Составьте счет – еда, стирка, в общем все, и отдайте Ксении.

Я промолчала.

– Виолочка позвала Вику в гости, – тихо попыталась вмешаться в разговор Ксения, – просто так, бесплатно.

Антон вздернул брови:

– Бесплатно?! Мы что, нищие? Нет уж, спасибо, вполне способны нанять для Виктории гувернантку, давайте не кривляйтесь. Во сколько вы оцениваете свои услуги? Только имейте в виду: Вика будет жить у вас не более десяти дней, пока тут все устаканится с похоронами, поминками… Ну? Сколько?

– Десять миллионов долларов, – спокойно ответила я.

– Сколько?! Вы с ума сошли.

– Ничуть, именно столько стоит мое свободное время.

– Но таких денег ни у кого нет! – воскликнул Антон.