Черт побери!
Шрифт:
– Я не прикасаюсь к другим, – сухо произнесла она без грамма раскаяния. – Это плохо влияет на мою душевную энергию.
– А. Простите. Значит тот, у кого два лучших результата из трех выигрывает, правильно?
Она кивнула, ее губы превратились в тонкую полоску на бледном лице.
– Я хочу официально опротестовать форму поединка. Он совершенно не отражает значимости должности, должности, что вы, как я понимаю, даже не соизволили принять.
– В моей жизни недавно много чего произошло, – пояснила я.
Выражение
– Полагаю вам известно, что члены L’au-dela оказали мне полную поддержку.
– Нет, но я рада это слышать. Это хороший знак, – ответила я с невозмутимой улыбкой.
Долю секунды она выглядела обескураженной, затем ее лицо вновь приняло надменное выражение.
– Сразу как займу эту должность, я намерена внести поправки в законы, регулирующие становление Венецианцем, чтобы больше никогда кто-то вроде вас не пришел к власти.
– Звучит неплохо. – Я взглянула на часы. – Вы не возражаете, если мы немного ускоримся? Мне необходимо сделать кое-что действительно важное, и я хотела бы заняться этим как можно скорее.
Трое членов парижского Иного мира, которые сопровождали ее, выступая свидетелями поединка, дружно ахнули.
– Вам так нравится глумиться над этой должностью? – вопросила Йована, ее взгляд пылал. – Неужели в вас нет ни капли уважения к ней?
Я скрестила руки на груди.
– Последний Венецианец пытался упечь меня в тюрьму по обвинению в убийстве и прикончить. Вы уж простите, что после такого я совсем не в восторге от этой работенки.
Йована прямо исходила от ярости, вцепившись в соседний автомат.
– Вы пожалеете о том дне, когда насмехались над титулом Венецианца, Эшлинг Грей.
– Да, пожалуйста, – сказала я, бросая монетку в свой автомат.
Проиграть дважды не заняло у меня много времени.
– Было бы намного быстрее, если бы ты не выиграла первый раунд, – шепнул Джим.
– Я психанула. На пару минут забыла, для чего мы тут, – ответила я.
– Эшлинг Грей, ты проиграла поединок за должность Венецианца L’au-dela, – объявила Йована громким пронизывающим голосом, разнесшимся эхом по пустому залу. – Засим я вправе провозгласить себя Венецианцем.
– Поздравляю. Флаг вам в руки. Спасибо что пришли, – отвернувшись от Йованы, я поблагодарила трех свидетелей, сбившихся в кучку. Двое мужчин и одна женщина все это время настороженно следили за мной, словно ожидали, что в любую минуту я начну извергать адское пламя и плеваться серой.
– Преклони предо мной колени, Эшлинг Грей, – приказала Йована, указывая на пол перед собой.
– Э-э… Вынуждена отказаться. Что-то мне не хочется пресмыкаться. Вы выиграли в честной борьбе. Мои поздравления и все такое, но мне действительно надо идти.
– На колени! – крикнула она.
Я бросила взгляд
– Надо?
Он пожал плечами.
– Это часть церемонии.
– Здорово! – Я тяжело вздохнула, затем опустилась на колени перед Йованой, желая уже просто покончить со всем этим.
– Поклянись мне в верности, – потребовала она, вытянув руку, чтобы я могла ее поцеловать.
Я вскинула обе брови.
– Это вряд ли.
Она вмиг рассвирепела.
– Ты должна! Поскольку мы не сражались насмерть, тебе надлежит поклясться в верности.
Я снова вздохнула.
– Трейси?
– Мой повелитель, есть прецеденты. Если защитник титула не убит претендентом, по традиции проигравшая сторона присягает на верность победителю, чтобы в будущем исключить новые столкновения.
– Ты должна поклясться мне в верности, – сказала Йована голосом, который уже начал казаться мне назойливым и раздражающим.
– Ну, не могу я, понимаете? Я уже поклялась зеленым драконам. Я не могу поклясться еще и вам.
– Ты должна, – упрямо твердила она, тряся рукой перед моим лицом.
– Какие же вы ребята упертые, – произнесла я. – А Дрейк еще выносил мне мозг, что я всегда все вижу лишь в черно-белом цвете. Если после этого вы, наконец, отстанете от меня и дадите уже уйти, я дам вам клятву верности, покуда она не будет идти в разрез клятве зеленым драконам, гильдии Стражей или любой другой, что я когда-либо принесла, за исключением всего касающегося Абаддона.
У нее чуть ли не пар из ушей повалил, когда я чмокнула тыльную сторону ее руки и встала.
– Это неправильная клятва верности!
– Это лучшее, что вы можете получить, – сказала я, защелкивая поводок на ошейнике Джима. – Так, дядя Дэмиен, Трейси… идемте.
– Куда? – спросил Джим, когда мы вышли из зала с игровыми автоматами.
– Ты еще услышишь обо мне! – проорала нам вслед Йована.
– Искать Дрейка, – ответила я, махнув ей рукой в знак того, что ее слова приняты к сведению.
– Сомневаюсь, что он хочет, чтобы ты отправилась за ним, – начал дядя Дэмиен, но я остановила его взглядом.
– Так было раньше.
– Раньше? – не понял он.
– До того, как он отправил в мой сон дракона, птицу, льва и тигра.
Джим поджал губы и присвистнул, когда мы вышли из зала на холодный воздух январского утра.
– Конь ветра.
– Точно. – Я остановилась на тротуаре, любуясь видневшимся между знаниями крошечным проблеском персиково-алого неба. Над горизонтом оно становилось темно-синим, а потом перетекало в цвет индиго, на котором все еще можно было разглядеть слабую россыпь звезд. Интересно, смотрим ли мы с Дрейком на один и тот же рассвет? Сердце болезненно сжалось. – Господа, надеюсь, у вас есть теплая одежда. Насколько мне известно, в Тибете зимой несколько прохладно.