Черта прикрытия

Бэнкс Иэн

— Всенепременно, Джойлер. Джаскен приложил палец к уху.

— Суда готовы, господин.

— Уже? Отлично.

Он осмотрел собравшихся на палубе прогулочного катера и хлопнул в ладоши, оборвав большую часть разговоров.

— Пора развлечься, не так ли?

Он воздел руки над головой и хлопнул в ладоши снова, уже громче.

— Слушайте! — возгласил он. — Слушайте все! — Это уже привлекло внимание тех, кто плыл на двух соседних катерах. — Внимание! Прошу внимания! Делайте ставки, болейте за своих любимцев! Игра начинается!

Все оживились.

Он занял свое место — его кресло, конечно, возвышалось над остальными, но не слишком

заметно — на палубе небольшого суденышка.

Астиль, дворецкий Вепперса, исполнял приказания хозяина, в то время как другие слуги подплывали то к одному катеру, то к другому, доставляя напитки и увозя пустые бокалы. Над головами рассевшихся по палубам ВИПов полоскались по ветру заслонявшие их от солнца тенты. На некотором расстоянии от катеров, за размеченными пунктирной линией деревьев пастбищами, аккуратными, но скученными садами, где выращивались фрукты и овощи для стола, и более строгими декоративными садами самой усадьбы, виднелись усаженные декоративными зубцами башенки главного дома поместья Эсперсиум.

Над сетью сложно сообщавшихся озер, прудов и каналов носились редкие птицы.

Выстроенный в форме тора огромный дом — Эсперсиум — располагался почти точно в центре усадьбы с тем же названием. Поместье Эсперсиум, без сомнения, было крупнейшим в мире. Будь поместье государством, оно бы располагалось на сорок четвертом месте по площади из шестидесяти пяти государств, условное разделение на которые все еще представляло определенную административную ценность на объединенной планете Сичульт. Оно располагалось в центре — и само в определенном, отнюдь не символическом смысле было центром — состояния Вепперса.

Семья, из которой происходил Вепперс, сколотила начальный капитал на компьютерных играх и реалити-шоу, а затем приумножила его с помощью все более сложных и притягательных симуляторов, игрушек, сценарных постановок и ролевок Виртуальной Реальности, а также и всех иных игр любого рода и уровня сложности: от демоверсий на умной бумаге оберток горячих обедов до тех, в которые можно было играть на приставках размером с наручные часы или ювелирные украшения, и, далее, игр, требовавших от участника, по его выбору, окунуться с головой в полужидкую процессорную слизь или отважиться на более простой, но и более радикальный, поступок — перейти на новый уровень софта и железа, пересоздать содержимое биологического мозга в вычислительном субстрате.

Тщательно закамуфлированные фрагменты исходного кода игр выполняли особые функции, обеспечивая через эти же промежуточные массивы серверов, процессорные ядра и субстраты положительную обратную связь со средоточием всей власти в игровом мире, каким являлось поместье Эсперсиум. Из своего дома Вепперс мог управлять целыми мирами и планетными системами, карая или награждая их в зависимости от того, насколько рьяно преследовали пиратов местные правоохранительные органы; открывать и закрывать миллиардам пользователей доступ к последним обновлениям, прошивкам, настройкам и бонусным программам. Здесь также накапливалась статистика поведения и предпочтений игроков как в самой игре, так и вообще в межпланетной сети, которую корпорация «Веприн» впоследствии анализировала и либо использовала в своих маркетинговых программах, либо продавала заинтересованным в ней покупателям — представителям государственного аппарата или деятелям бизнеса, а иногда и тем, и другим.

Надо сказать, что столь пристальный контроль уже давно не осуществляли, поскольку он требовал слишком больших усилий, и дом

потерял ранее отведенную ему роль центра обновлений всех версий всех игр, выпущенных корпорацией — теперь обслуживанием таких запросов занимались центры обработки данных, вынесенные на спутники, да и нанятых для этой работы техноманьяков Вепперс перевез в другое место, — и все же дом по-прежнему был не просто красивым, богатым и уютным жилищем в сельской местности, но чем-то гораздо большим.

Распуганные перемещениями катеров по водным путям птицы кружились в небесах и недовольно кричали.

Несколько катеров, построившись друг за другом, плавно скользили по сети водных артерий поместья. Над каналами высились узкие каменные башни — их насчитывалось несколько дюжин, — соединенные ажурными арками с контрфорсами и аркбутанами. У подножия каждой из башен водные пути расширялись, обтекая ее и позволяя катерам

— как по отдельности, так и в составе миниатюрного флота

— изменить курс и переместиться в другой бассейн сети. С полдюжины более широких башен были оборудованы лифтами и посадочными платформами, чтобы участники соревнований и гости могли перейти с одного катера на другой или спуститься на берег. Ширина самих виадуков не превосходила пары метров, а каменные стены были лишены боковых проходов, чтобы не ухудшались углы обзора.

В двадцати метрах под местами для зрителей дюжина миниатюрных военных кораблей выходила на стартовые позиции, предписанные им сценаристами сражения.

Корабли действительно были миниатюрными (каждый не больше каноэ для перевозки одного человека), но при этом точными копиями величественных, обшитых листами брони и оснащенных крупнокалиберными пушками, судов той эпохи, когда парусные корабли правили морями Сичульта. Команда каждого корабля состояла всего из одного человека. Он приводил судно в движение своей мышечной энергией, то есть крутил педали, а те вращали единственный винт на корме. Тонкую коррекцию курса позволял провести закрепленный в кронштейне возле талии этого человека румпель. Три или четыре огневые турели наводились вручную, на каждой из них имелась пара-тройка орудий.

Там, где у настоящих кораблей располагался мостик, у этих минисудов были прорезаны щели, совсем как в забрале древнего шлема эпохи, когда врагов рубили мечами, пронзали копьями и осыпали стрелами. Выглядывая через них, человек внутри корабля мог оценивать окружающую обстановку. Нацеливая орудия, единственный член экипажа был вправе полагаться лишь на глазомер, догадки и опыт. Он перемещал турели и выдвигал пушки миниатюрного военного корабля, используя сложный набор рычагов и колес, занимавший почти все пространство его тесного командного отсека. Каждый корабль был снабжен также набором торпед и системой световой сигнализации — аналогом семафоров и прожекторов настоящего военного судна. С его помощью миниатюрные суда вели переговоры, обменивались информацией и заключали временные тактические союзы.

На мачтах появились вымпелы, указывая зрителям, кто командует кораблями. Вепперс хвастался, что его пилоты куда искуснее простых жокеев. С тех пор, как ему впервые пришло в голову организовать подобные соревнования, Вепперс неоднократно пилотировал такие корабли сам. Иногда он устраивал потешные битвы для себя и своих столь же богатых и азартных приятелей, в которых принимали участие только любители. Впрочем, он отдавал себе отчет в том, что для этого нужны большие навыки, чем он успел бы развить в донельзя ограниченное свободное время.