Черта прикрытия
Шрифт:
Он поглядел вверх, на то, что должно было быть подвесным потолком. Ну что же, пора выбираться отсюда.
— Просто скажите мне, о чем вы хотели бы узнать, — предложил он.
Девушка сделала еще одну пометку в блокноте, затем закинула ногу на ногу и спросила:
— А о чем, как вы думаете, нам хотелось бы узнать?
Он медленно растер руками лицо, сперва нос, затем щеки и уши.
— Н-ну, — начал он, — я не знаю. А вы?
— Почему вы думаете, что нам от вас что-то надо?
— Я напал на вас, — сказал он, указав на деревянную коробку с выдававшимся из нее экраном. —
— я был той штукой, которая атаковала вас. Он махнул рукой.
— Но я не справился с задачей. И вряд ли кому-то из нас это удалось. И вот я здесь. Что бы вы ни сохранили из того, что от меня оставалось, вы можете узнать все, что вам нужно, просто посмотрев код и разобрав его на биты, если потребуется. Я — моя личность — вам вообще без надобности, так что — теряюсь в догадках, почему я здесь. Наверное, вам все еще что-то от меня нужно. Что же? Или это всего лишь первый круг Преисподней, и я пребуду здесь до конца времен, моля о смерти?
Доктор сделала еще одну запись в блокноте.
— Может, вам стоит посмотреть телевизор еще немного? — предложила она.
Он тяжело вздохнул.
Девушка включила телевизор. На экране возник темный наконечник копья, летящий с расколотых молниями небес.
— Да ничего не случилось. Просто смерть. Йиме улыбнулась тонкой улыбкой.
— Думается, многоуважаемый Нопри, вам стоило бы несколько прояснить свое мнение относительно прекращения жизни, коль скоро оно так разительно отличается от бытующего среди ваших соплеменников.
— Да знаю я, знаю, знаю! — в сердцах выкрикнул он, яростно кивая. — Вы, конечно же, совершенно правы. Но все это делается исключительно в благих целях. Это необходимо. Я очень серьезно отношусь к этике Квиетуса. Поверьте, очень серьезно. Но это — хо-хо! — особые обстоятельства.
Йиме спокойно взглянула на него.
Нопри оказался тощим, бледным, лысым молодым человеком с ярко-синими глазами. Вид у него был, если можно так выразиться, всклокоченно-растрепанный. Они сидели в помещении, которое, вероятно, следовало бы удостоить титула офицерского клуба. Это было излюбленное место встреч сорока с лишним граждан Культуры, составлявших примерно полпроцента чрезвычайно разношерстного и неравномерно распределенного населения бальбитанского кораблехаба. Клуб, видимо, некогда был частью игрового зала бальбитиан. Об этом свидетельствовали разноцветные конусы, свисавшие когда-то с его потолка, будто толстые, безвкусно разукрашенные сталагмиты. Теперь потолок стал полом, и конусам больше некуда было свисать.
Маленькие колесные дроны, бесшумно ездившие из одного конца зала в другой, принесли еду, напитки и чашу с курением для Нопри. Дронам приходилось пользоваться колесами и многосуставчатыми подобиями рук, потому что реакции бальбитиан на антигравитационные и манипуляторные поля были зачастую совершенно непредсказуемы. Но Йиме заметила, что у корабельного дрона, который парил на уровне их стола, вроде бы нет никаких проблем.
Они с Нопри были одни за столом. Двелнер уже вернулась к обычным занятиям. В жарком, но, по счастью, слегка подсушенном пространстве Клуба она заметила еще два занятых столика. За каждым сидело четверо-пятеро человек. Даже
Этот корабль был Темничником, частью сверхсекретного Забытого флота, которому предстояло возродить Культуру в случае крайне маловероятной катастрофы вселенского масштаба.
— О каких особых обстоятельствах идет речь, уважаемый Нопри? — спросила Йиме.
— Я, — сказал Нопри, — пытался побеседовать с этим существом.
— Разговор с ним означает смерть?
— Да, и слишком частую.
— Насколько частую?
— Я умер уже двадцать три раза.
Йиме не поверила своим ушам и перед тем, как переспросить, сделала долгий глоток:
— Это создание убило вас двадцать три раза? — Ее голос непроизвольно понизился до изумленного шепота. — В виртуальном окружении, хотите вы сказать?
— Нет.
— Как, на самом деле?
— Да.
— В базовой Реальности?
— Да.
— И вас каждый раз… что, ревоплощают?
— Да.
— Я не думала, что вы прибыли сюда с полным чемоданом новых тел. Как вы…
— Нет, конечно же. Оно само выращивает их для меня.
— Оно? Кто, бальбитиа…
— Да. Перед каждым визитом к нему я сохраняюсь.
— И оно всякий раз убивает вас?
— Пока что — да.
Йиме посмотрела на него.
— В таком случае вам было бы целесообразно умерить жажду общения с ним.
— Вы ничего не понимаете!
Йиме вздохнула, поставила бокал на столик и откинулась на стуле, скрестив пальцы на груди.
— Я чувствую в себе силы продолжать нашу великосветскую беседу до тех пор, пока вы не дадите мне удовлетворительного объяснения. На крайний случай… я могла бы поискать среди вашей команды человека, разговор с которым принесет более…
Она остановилась.
— … правдоподобные результаты, — закончила она. Голубоватое аура-поле дрона слабо блеснуло розовым. Нопри, по-видимому, оскорбили ее слова, и он резко подался вперед.
— Я уверен, что бальбитиане тесно контактируют с Сублимированными, — заявил он.
— Вы уверены, — повторила Йиме. — А разве здесь нет сотрудников секции Нумина, чтобы заниматься этим вопросом? Госпожи Двелнер, например?
— Да. Я поднимал перед ними эту тему. Но бальбитианская структура желает общаться только со мной, а не с ними.
Йиме задумалась.
— А тот факт, что это общение для вас смертельно, причем без исключений, не поколебал вашу уверенность?
— Прошу вас, — взмолился Нопри. — Это не слепая вера. Я могу доказать свои слова. Или смогу в скором времени. Очень скоро.
Его лицо скрыл дымок, поднявшийся от чаши с наркотиком, откуда он только что глубоко затянулся.
Йиме поглядела на дрона.
— Корабль, вы слушаете?
— Да, госпожа Нсоквай. Я ловлю каждое ваше слово.
— Нопри, я хотела бы знать, сколько у вас тут сотрудников — восемнадцать, да?