Черта с два!
Шрифт:
— Земля круглая, углов и края у нее нет.
— А ты очень умная, поэтому и сидишь на помойке в чужом одеяле.
— Я просто к слову сказала, а ты цепляешься, — обиделась я.
Денис вздохнул.
— А ты вообще-то кто? — спросил он через пару минут.
— Ты имеешь в виду, кем я работаю?
— Ну да…
— Я иллюстрирую детские книжки…
— Художница, что ли? Бабки большие платят?
— Не особенно… Иногда, правда, везет, к примеру, я оформляла альбом к юбилею нашего города.
Тут я сообразила, что думаю о своей жизни в прошедшем времени. Моя работа, моя квартира… а я сижу у костра в какой-то нелепой хижине, рядом с ребенком, жизненного опыта которого с избытком хватает на нас двоих Мне мучительно захотелось, чтобы все это вдруг кончилось Открыть глаза и обнаружить себя в своей квартире, в старых шортах и теплых тапочках, стоящей перед кульманом… Я распахнула глаза пошире, стараясь предотвратить слезоизвержение, Денис подтолкнул меня плечом и успокаивающе проронил:
— Чего ты. Не боись, прорвемся… Мне стало стыдно, я вытащила руку из-под одеяла, обняла мальчишку и прижала к себе.
— А чего ты сейчас рисовала? — спросил он. — Ну, до всего этого?
— Алису. Алису в стране чудес. Читал?
— А то. Я вообще читать люблю. Я засмеялась и спросила:
— Чем ворон похож на конторку?
— А правда, чем? — удивился Денис и тоже засмеялся. — Ты одна живешь? — спросил он, протягивая мне остатки печенья.
— Да.
— А родители?
— Они далеко. Теперь это называется заграницей.
— Так ведь здорово же, ты можешь к ним рвануть, тебя там ни в жизнь не отыскать.
— Все не так просто. Теперь, чтобы к ним в гости съездить, надо специальные документы оформлять, а я в свою квартиру боюсь зайти…
— Но ведь это кончится когда-нибудь, да? — с надеждой спросил мальчишка, заглядывая мне в глаза.
— Конечно. Я убеждена, нас ищут не только плохие люди, но и хорошие. Надо пережить трудное время, взять себя в руки и… все обязательно будет хорошо.
— Ага… все у нас получится, — скривился Денис.
— Разумеется. Вот увидишь, я что-нибудь придумаю. Это сейчас я растерялась, оттого что все свалилось как снег на голову… грязная, бездомная, испуганная. Мне просто надо прийти в себя, потерпи…
— Много от тебя толку, — проворчал Денис, но глаз от моего лица не отводил, посидел, подумал и вдруг полез под нары.
— Ты чего? — удивилась я.
— Сейчас увидишь. — Он вылез обратно и протянул руку. На грязной детской ладони лежал револьвер. Я вздохнула и, призвав на выручку всю свою мудрость, поинтересовалась:
— Где взял?
— У Вовки.
— У какого еще Вовки?
— Тебе что? Все равно ведь не знаешь. Батя у него купил за двести штук, газовый, переделан под пули. И пули есть, две штуки. Вовкин батя
— Зачем она тебе? — хмыкнула я и щелкнула Дениса по носу. — Во что ты попадешь? Ногу себе отстрелишь или нос. Дай сюда.
— Еще чего…
Но я уже взяла револьвер из его рук, осмотрела, придвинувшись ближе к огню, Денис вытянув шею, наблюдал за мной.
— Туфта это, а не оружие. — Заметив обиду на мальчишеском лице, я добавила:
— Пальнуть, конечно, можно, говорят, и палка стреляет… но особенно рассчитывать на него я бы не стала.
— Можно подумать, ты чего-то в этом понимаешь, — с надеждой сказал он.
— Понимаю. Видишь ли, я росла на границе, папа у меня был егерем, к оружию в семье относились с уважением. Ну и я кое-чему научилась, потому что в доме была целая коллекция, а особых занятий, как перевал закроют, не наблюдалось. Телевизор и тот не работал. Вот я часы напролет рисовала или отправлялась с папой в объезд…
— Классно, — завистливо сказал Денис. — А стрелять ты умеешь?
— Из этой штуки? Тут и уметь нечего. Пальнуть из нее можно только с близкого расстояния, дурак сумеет. Но все это ерунда, конечно, настоящее оружие — винтовка.
— А автомат?
— Про автомат не скажу, стреляла два раза в школе. «Ты кому это все говоришь? — влез внутренний голос, до сей поры дипломатично молчавший. — У тебя что с головой совсем худо? Он ребенок, а ты ему про винтовку».
— Ничего плохого я в этом не усматриваю, — обиделась я. — Мне девять лет было, когда папа мне винтовку подарил…
«Сравнила…» — съехидничал голос и убрался. Денис протянул руку за револьвером.
— Верни, — посоветовала я. — Оружие очень опасная штука. У человека мозги сдвигаются. Начинает думать, что если у него револьвер в кармане, так он крутой. А это глупость.
— А что тогда не глупость? — обиделся Денис.
— Ну, не знаю. Сила духа, наверное. Характер.
— Ага. Набегут бомжей человек десять, а здесь ты да я. И начнешь характер проявлять или силу духа.
— Вот что, спрячь его ненадежней, если возвращать не хочешь. С собой не носи. Опасно.
Денис подумал и полез под нары. Там у него был устроен тайник.
— Еще печенье есть, — сообщил он, усаживаясь рядом. — Доедим?
— Конечно Чего его оставлять? Завтра деньги должны передать. Заживем.
— На встречу мне идти придется, — заявил Денис с набитым ртом — Тебе с такой видухой ну никак… Вся улица глазеть начнет.
— А вдруг она тебе сумку не отдаст? Она ж тебя не знает.
— А ты позвони и пароль придумай.
— Ах ты, чертенок. К рынку мне идти нельзя, а к телефону можно?