Черта
Шрифт:
Что такое выиграть… с разрывом в пару очков? Что?
А ничего. Считай, что не было. Формальность.
Ничья. А то и проигрыш.
В этот раз всё было намного хуже, чем в первом бою…
И это уже… с опытом, с впряженным в узду страхом?
ПОЗОР.
Всё, что мы строили, придумывали эту неделю, планировали. Вся наша тактика – к чертям собачим.
С такой командой – весь мир просрёшь… за две секунды, а не только порученное дело.
Так что едва сели в УАЗик, едва только выехали
Мы справимся. Себя изменим. И всё будет намного лучше, чем теперь. И опускаться себе… больше не позволим.
***
– Света, тебя зовут.
– Вы что, покурили?? Я еле дождалась своей очереди в душ. Да и разделась уже.
– Света, срочно. Это - Юрик.
Аррр… Черт. Что ему надо??
– Так. Пусть только, кто займет мою кабинку – вернусь и убью.
(спешно замоталась в полотенце…
босыми ногами по кафелю
… и вынырнула за дверь).
Замер, замер, ошарашенный увиденным. Тяжело сглотнул.
– Юрий Дмитрич, что вы так ведете себя, будто никогда не видели полуобнаженной девушки.
Прокашлялся и мило (пристыжено) улыбнулся.
(спешно оторвался взглядом от моей груди и наконец-то уткнулся в глаза)
– Й-й-я... Вот чего пришел.
– Да, слушаю…
(и снова тяжело сглотнул; волнения так и разрывало его изнутри – да уж, а если бы я полотенцем не прикрылась – его инфаркт бы схватил??)
Вновь прокашлялся. Отвел взгляд в сторону. Глубокий вдох.
– В общем, уезжаю я.
– ЧТО??
– На несколько дней. Меня заменит Федор Николаевич. А..а.. вот и он, кстати…
(к нам спешно приближался молодой человек,
лет так около тридцатка)
– Вот он и заменит. Так что прошу, не опаздывайте на занятия. И ведите себя сдержано, прилично. Особенно ты, Света. Прошу, не пререкайся.
….
Федор Николаевич Маранцев. А это - староста моей группы, Киряева Светлана.
(что???
этот ублюдок… , едва меня завидел,
как гадкая, пошлая улыбка расплылась на его лице;
игриво вздернул бровью, скользя, меряя взглядом меня с ног до головы –
казалось бы, тут же раздевая в своих пошлых фантазиях)
– Очень приятно, - вкрадчиво прошептал этот урод.
Фу. Нервно дернулась, сжалась я. Спешно скрестила руки на груди, прячась от больного внимания.
Промолчала. Лишь ядовито ухмыльнулась в ответ.
И спешно взгляд перевела на своего Юрчика.
Эх, мальчик, мальчик мой, и на кого же ты нас оставляешь?
Тяжелый вдох.
– В общем, думаю, сдружитесь. А ты, Федька, не забывай – это девушки, с ними ласково надо, а не так как
– Непременно, - ехидно заулыбался тот, - буду чрезмерно ласков и нежен.
– На этом - всё? – не выдержала я больше… присутствия похотливого кобеля.
(его тупое, смазливое личико только и раздражало)
– Да, - спешно ответил Юра.
– Тогда я пошла. Баня стынет.
Резкий разворот – и скрылась за дверью.
Фу, мерзость.
Этот взгляд Федора… просто коробит. Будто кто на меня помои вылил.
Бве.
Пффф… срочно в душ.
Отмыться от … грязи.
Глава Восемнадцатая
Называйте это хоть паранойей, хоть каким-то бзиком, но …
Федора я на дух не переносила.
Как и просил Юра…
Да нет. Причем тут его просьба?
Просто… не хотелось трогать дерьмо, чтобы оно… не попортило воздух.
Молчала, словно воды в рот набрала. На тупые шуточки - не реагировала. На подколки и унижения – забивала.
… глупое, навязчивое чувство, что еще чуток – и я вынесу ему мозг… одним выстрелом.
Просто, дайте мне причину – и разорву!
***
(стрельба в тире – одна отрада;
этот идиот сваливал в подсобку – оставляя нас наедине с мишенями)
– Лена? А где Лена?
Лера, куда Лена свалила?
– Не знаю. Я ее не видела.
– Она вроде… к Федору пошла. Живот заболел, вот и хотела отпроситься к медикам.
Черт.
Сердце ойкнуло. Не знаю, не знаю, с чего я взяла – но тупое предчувствие дикой сиреной завыло внутри.
Какого хрена???
Я… я замерла,… опешила, растерялась на миг – не могла поверить своим глазам, своей логике.
Доли секунды – и понятое… током, иглами выбилось, отпечаталось в разуме, приводя сознание в ужас.
Заплаканная Лена… зажатая в углу. Федор, выкручивающий ей руки. Попытки содрать с девушки штаны.
Машинально, как в дурмане… Сердце замерло. А в голове – заледенели эмоции.
Резкий рывок – выхватила из-за пояса свой ПМ. Точное прицеливание…
(машинально снимаю с предохранителя,
передергиваю затвор)
– СУКА, руки ПРОЧЬ! Вверх их, так чтобы я видела! Иначе пристрелю!
Испуганно замер. Неспешно, медленно обернулся.
(глаза выпучились от шока)
(медленно стал поднимать руки вверх, скользя по воздуху)
… вдруг ехидная ухмылка скривила губы
(я понимала, понимала, что его подчинение - слишком хрупкое,
хрупкое, чтобы надеяться или верить)
– Ты же не выстрелишь, - ядовито прошептал, прошипел.
(нервно хмыкнула)
– ТЫ… думаешь? – а руки сталью налились - ни дрожи. Ни сомнений. Лишь больное желание – ВЫСТРЕЛИТЬ.