Чертог
Шрифт:
Скрипнула доска.
– А, ну наконец-то, - радушно подбежал Габриэль.
Сильвия задорно поерзала на своей подстилке и помахала.
– Откуда ты здесь? – дрожащим голосом спросил Майлз.
– Тебя искал, а нашел, вот кого.
Габриэль указал на Сильвию, подобравшую под себя ноги.
– Так вот о ком ты говорил. Губа не дура, браток.
– Габриэль интересный человек, почему ты ни разу его не упоминал?
– Если не упоминал, значит, не счел нужным. Ну, хватит тебе, он и так уже весь красный. Что случилось, Майло?
– Ровным счетом ничего. Пойдем, спустимся.
– Приятно было побеседовать с вами, Сильвия, но у вашего жениха есть ко мне дело.
– До свидания!
Спускаясь
– Зачем искал меня?
– Поступила весть, что денег за серебро пока не будет.
– Что значит, не будет? Срок четко установлен и я не намерен его нарушать.
– Ну… там какие-то заминки случились. Я и сам не рад, но смирился. Придется чуть-чуть подождать. Не кисни. Вон как ты здорово придумал перевозить слитки в бочках с рыбой. Главное, сверху рыбу накидал, а на дно мешки с серебром! Очень умно. А что до денег, то я тебе лично их принесу! Даже не волнуйся по этому поводу.
– Долго ждать?
– Неделю, может быть, две. Торопишься что ли куда?
– Не тороплюсь. Просто не имею и малейшего желания продолжать все это. Выхожу из дела сразу после получения своей доли.
– Так нельзя. Ты не можешь уйти, ведь поток уже налажен, а твоя роль так же важна, как и моя.
– Я добровольно вступил, добровольно и выйду.
– Навряд ли отпустят. Разве что мертвым.
– А как же твои мечты о столице и собственной конторе?
– Контора никуда не убежит. Мне пока и тут хорошо. Эх, вижу, ты мне не рад. Пойду что ли.
– Иди.
– Не думай, что я претендую на твою пассию. Мы просто мило побеседовали, и не более того.
– Уходи уже.
«Смирился? Все, что произошло, в независимости от моих предпочтений, должно было произойти, ведь в этом и состоит сущность судьбы. Она ведет по дороге, изредка предлагая разветвленный маршрут. Судьба дает шанс самому выбрать дальнейшее развитие событий, вот только под силу ли мне сделать выбор, и какой из них правильный? Никакой. В конечном счете я все равно остаюсь волен судьбе и не могу ей противиться. Забавное стечение обстоятельств создает исключительные ситуации. Если вдуматься, то множество никак не взаимосвязанных моих и чужих действий выводят эпизоды, которых можно было бы избежать, лишь исключив одну деталь. Сама по себе эта деталь ничтожна, но их совокупность имеет огромнейший потенциал. Подбором элементов событий и занимается судьба, в то время как я нахожусь под ее постоянной опекой».
– Пора собираться, - лениво просипел низкорослый торгаш, - не задались продажи?
Майлз презрительно глянул на него.
– Не я этим занимаюсь.
– Но рыба то цела! Это значит, что твой хозяин ни черта не продал и опять остался в убытке.
– Он не мой хозяин, как я не его слуга.
– Ну, извините, господин, что позволил себе такой необдуманный выпад. Прошу милости!
Грайвер раздраженно отвернулся и заприметил двух старух, обменивающихся новостями. Он прищурился и навострил слух. Старухи говорили тихо, но медленно приближаясь к стойке Майлза, позволяли отчетливо расслышать их разговор.
– Мой сынка то, в городской страже служит, ему можно доверять.
– Но слухи же.
– Точно говорю: сегодня ночью готовится облава.
– На кого?
– А на тех, кто деньги делает без ведома господ. Бьюсь об заклад, что к утру всех перебьют. Ты следи за порядком, токмо увидишь, что народ тянется по улицам, сразу иди казнь смотреть.
– Как к утру? Так скоро?
– А чего медлить, если с поличным возьмут!
Майлз рванулся к повозке, уронив по пути лотки с подгнивающей рыбой. В заходящем солнце чешуя светилась
Остановившись у ворот конюшни, Грайвер в три рывка забрался на чердак, где спала Сильвия. Он яростными толчками разбудил ее, едва не вывихнув плечо. Девушка с ужасом смотрела на белесое лицо юноши, обрамленной двухнедельной бородой и беспомощно двигала сухими губами.
– Не зажигай свечу! Собери все в угол и накинь мешком.
– Сейчас ночь?
– Спускайся и садись в повозку!
– Так мы уезжаем? Я возьму подстилку с собой.
– Шевелись!
Перепуганная Сильвия устроилась в вонючей повозке и притаившись, наблюдала, как Грайвер запирает конюшню, а затем бросает ключ у ворот. Хлестнув утомленного мерина, Майлз помчал по узкой улочке, невыносимо дребезжа колесами. Сильвия лежала на мешке, широко раскрыв глаза и зажав обеими руками рот. Было холодно и темно. Она сжалась на крошечном пространстве и стойко терпела удары грубой древесины. Цокота копыт не было слышно, но зато безумное бормотание Грайвера глухим фоном оседало на ушах.
Было поздно и ворота уже закрыли. Действовал комендантский час. Несколько черных фигур топтались у железной решетки. Одна из них вышла вперед и жестом приказала остановиться.
– Выезд закрыт, - сонно оповестил стражник, - возвращайтесь по-хорошему домой.
– Она умирает! – взревел Майлз.
Солдат вытянул шею и заглянул в повозку, где лежала дрожащая девушка.
– Где вам ночью священника искать? Езжайте домой и проститесь.
– Откройте!
Стражник внимательно рассматривал лицо юноши. Оно казалось ему до боли знакомым. Майлз тоже узнал разжалованного десятника и вытерпел его испепеляющий мраком взгляд в свете факела.
– Проваливай, - печально выпалил стражник, - одним ублюдком меньше – в городе чище.
Решетка поднялась и ворота раскрылись. Лошадь заржала, но Грайвер с усилием натянул поводья. Повозка за пару мгновений скрылась в смолянистой тьме, а через полминуты треск колес прекратился.
Ворота закрылись.
Часть II
7
В коморке было тихо.
Раннее утро встречало несчастных полуночников привычным холодом и сыростью. В это время суток от самих стен веяло неизменной сущностью камня, которая нещадно тянула тепло из человеческих тел и душ. Горела свеча. Ее пламя то и дело вздрагивало от крепкого дыхания, но не гасло. Окно уже начало светлеть. До рассвета было далеко, впрочем, его не особо-то и ждали.
В какой-то момент на стол села муха. Не прошло и секунды, как она снова зашевелила матовыми крыльями и взлетела. Покружив над кувшином, муха лениво пристроилась на краю деревянной стопки.
– Если будешь так шуметь, то непременно всех перебудишь. Кончай жужжать и пей со мной.
Пухлая рука налила самогон в сосуд мухи.
– Знаешь что самое паршивое? Вот пройдет лето и наступит зима. Опять придется корчится от мороза и лихорадки. В прошлый год я потерял палец на ноге, а что заберут на этот раз? Может быть, меня целиком? Ясное дело, что до оттепели доживут не все. Скажу тебе по секрету: графиня не совсем хороша. Лешатрь знает свое дело пуще меня, но даже он навряд ли вытянет ее. Каково придется графу? Нет, нет, нет. Ни за что. Не думай об этом. На господине все только и держится. Если его вдруг не станет, то все скатится в дерьмо, обрушится в мгновение ока. Так и живем! Я бы давно убрался отсюда куда подальше, но кому я нужен за пределами стен? Скажи, хоть одной твари нужен? Хе-хе, вырос на правах приемыша и стал привратником. Им и подохну. А может… поторопить костлявую, а? Это вроде как не сложно.