Чертополох и золотая пряжа
Шрифт:
– О чем задумались, леди Айлин?
Дева от неожиданности вздрогнула.
Посреди комнаты, сложив руки на груди, стоял Темный лэрд.
– Понять не могу, то ли покои с каждым разом все меньше, то ли аппетиты Гарольда все больше, – насмешливо произнес он, разглядывая горы соломы.
Айлин против воли улыбнулась. Нет, все же не прав маг, не она зовет его. Он сам в нужную минуту приходит.
– Его величество решил, что мне положено подготовить себе достойное приданое, – опустив голову, произнесла она.
– А ты решила вновь призвать меня на помощь. Может, уже проще научить тебя превращать солому в золотую кудель, чем появляться по три раза на седмице? У меня дома дистиллятор на огне остался,
Айлин прикрыла глаза, сдерживая улыбку. Мгновения, в которые Темный лэрд становился обычным живым человеком, хотелось превращать в бусины, нанизывать на нитку и носить на шее.
– Я взяла с короля слово, что он больше не будет принуждать меня прясть. Поэтому постараюсь более вас не тревожить. А что, дома совсем-совсем некому огонь потушить, вы один живете?
Маг молча покачал головой, нашел глазами кресло, прохромал к нему и сел, вытянув уставшие ноги. Калдер ускакал к сидам еще в ночь Самхейна, и следить за домом было некому. Стол, конечно, испещрен охранными рунами, и пожар не начнется, но эксперимент, скорее всего, придется повторять заново. Румпель вздохнул, разглядывая огромную кучу соломы и застывшую Айлин у прялки. Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, маг был рад увидеть мельникову дочку вновь, но при этом досадовал, что его каждый раз выдергивают из дома, словно редьку из грядки. Не важно, где он в этот момент находился и чем был занят. Хотелось понять, как это пряхе удавалось. Румпель надеялся, что Айлин призывает его именно истинным именем. Тем самым, коим прокляла его мать в час рождения.
Беда в том, что на раскрытии истинного имени нельзя заключать договор о магической помощи. Только обещанный предмет… или человек. Имя же, должно быть произнесено бескорыстно, и при этом нужно суметь его удержать. «Кого? Свалившегося от счастья в обморок мага? – Румпель хмыкнул. – Нет. Не о том думаю, нужно срочно решить, что просить у малышки Айлин в подарок. Чтобы переработать такую тьму соломы, им должен быть очень ценный дар. Неужели Гарольд в магии совсем ничего не смыслит? Полную комнату тресты [32] перепрясть за ночь! Ведь чем сложнее сейд, тем выше плата. Не понимает, чем это грозит его невесте? Хотя… может, вся суть именно в том, чтобы история повторилась?» – маг украдкой взглянул на кольцо с алым рубином. Камень мягко светился в полутьме, и от этого света согревалось сердце. Мысль о том, что он попросит, пришла сама собой.
32
Треста – льняная и конопляная солома, специальным образом подготовленная для прядения.
«Ведь проклятье, может, и вовсе не удастся снять, а так мой ребенок сядет на престол, хоть и будет считаться наследником короля. Круг замкнется. А еще она единственная, кто смотрит на меня без страха, жалости и отвращения. Да еще так, словно любуется».
«Ага, уродом и горбуном, – встряла едкая часть сознания. – Лучше не начинай выдавать желаемое за явное».
«А может, в качестве платы взять ее саму? Например, приказать год прожить в моем доме».
«Неужели ты такое чудовище, что лишишь девочку мужа и короны?»
«Может, я тем самым спасу ее от ужасов двора?»
«Скорее уж наоборот», – зло хохотнул внутренний голос.
За две ночи, что Румпель провел с Айлин, он
33
Крокус – осенний шафран – это одно из самых ядовитых растений в мире.
«Что ж, пора узнать, как далеко ты готова зайти, малышка Айлин, в своем желании стать королевой».
– Ну, вы могли бы отказать Гарольду или рассказать ему правду, – наконец прервал молчание маг.
– Боюсь, король не тот человек, который легко примет отказ или обрадуется, узнав, что я водила его за нос. Да и раскрывать тайну о вашем участии в моей жизни я бы не хотела. А так у меня останется два пути: стать королевой и попытаться выжить или выкупить себе свободу и найти сейдкону-наставницу.
Румпель криво усмехнулся. Ни один из этих путей не предполагал его присутствия рядом.
«Было бы странно, воспринимай она меня не иначе, как инструмент для достижения цели», – с горечью подумал он, а вслух ответил:
– Мне кажется, леди Айлин, что с браком у вас все получится. Но мне любопытно, чем вы готовы заплатить за возможность стать королевой? И осознаете ли, какой опасности будете постоянно подвергаться? Знаете, в жизни, в отличие от сказок, не существует никакого «долго и счастливо». Вы замечали, что все эти истории заканчиваются свадьбой прекрасной дамы с благородным принцем и водворением обоих на престол? А дальше тишина. Вы думаете, рассказчики не знают, что творится за каменными стенами замков? Сколько интриг плетется ежеминутно, сколько смертей происходит ежедневно? Отнюдь. Просто эти сказки не расскажешь детям. Но добро в них все равно побеждает зло. А, думаете, почему? – Маг осклабился и посмотрел на Айлин так, что в животе у нее стало холодно. – Все очень просто. Сказки рассказывают победители, сияние славы которых обеляет их поступки. Поверженные же молчат, и нет среди них тех, кто мог бы поведать свою историю.
– Просто им нечего сказать в свое оправдание. Но, думаю, на каждом их погребении стоит один и тот же камень с надписью: «Я сдался, не пожелав идти до конца», – с горечью ответила дева. Разговор зашел совсем не в то русло, в какое она хотела. Словно маг, как и спакона, отрезал ей все пути, оставляя лишь участь королевы.
Румпель хмыкнул и поднялся. Он подошел к так и не присевшей Айлин, легонько коснулся ее подбородка, наслаждаясь иллюзией близости. В это мгновение ему захотелось оказаться на зачарованной лесной тропинке, той самой, которая петляет вне времени. Но горечь приготовленных и пока не произнесенных вслух слов уже осела на его языке.
– Что ж, леди, тогда давайте перепрядем всю эту солому в блестящее золото, – нарочито бодро произнес он. – Но чем же вы отплатите мне за помощь на этот раз?
Дева отвела взгляд.
– У меня ничего не осталось, кроме себя самой, – сказала она тихо.
Румпель отстранился. Вот они и дошли до самого главного. Назад пути уже не будет.
– Вы не представляете, как это много, леди Айлин. Зачастую, обретая богатство, власть, почет, люди теряют самих себя, а зияющую дыру, которая образуется внутри, уже не удастся ничем заполнить. Прошу, постарайтесь сохранить себя и не потеряться в пучинах бытия. А в подарок от вас я хочу дитя. Подарите мне своего первенца.