Чертов герой
Шрифт:
– Может, ты тогда развяжешь эти веревки и отпустишь меня? – спросил Мэл, жуя протеиновый брикет.
– Не-а. – Дикинс с сожалением покачал головой. – Не могу.
– Ну, спросить-то стоило.
– Они в курсе, что я пришел к тебе. Я сказал, что хочу побыть с тобой наедине. Они думают, что я собираюсь тебя измордовать. Если узнают, что я тебя освободил, они меня убьют. Всё просто.
– Всегда можно инсценировать драку. Может, я освободился, одолел тебя и ушел сам по себе, без посторонней помощи.
– Нет, Мэл. Ничего такого не будет. Я сочувствую
– А что тебе рассказывали? Лично для меня это тайна, чёрт побери. Что это за страшное предательство, в котором меня обвиняют? Я всё перебрал, но ничего так и не вспомнил.
Дикинс с сомнением посмотрел на Мэла.
– Даже не знаю, говоришь ли ты начистоту или мухлюешь. Не может быть, чтобы ты не знал про свое преступление. В это сложно поверить.
– Если бы я знал, в чем я виновен, то сразу же поднял бы руку и во всём признался.
– Ты правда всё забыл? Жаль. Ничего, потом наверняка вспомнишь.
– И ты совсем мне в этом не поможешь?
– Зачем? Ты всё выяснишь, когда тебя будут судить, а суд начнется скоро. Тебе стоит примириться с этой реальностью.
Мэл видел, что далеко с Дикинсом он не продвинется. У Дикинса добрая душа, однако запасы милосердия в ней были ограничены. Дикинс чувствовал, что в долгу перед Мэлом, даже если считал, что долг можно вернуть, дав немного пищи и воды.
– Мне пора, – сказал Дикинс. – Они сказали, что я могу врезать тебе только пару раз. Бить тебя я не буду, но если я тут надолго застряну, они что-то заподозрят.
– Вот еще какая штука, – сказал Мэл. – Надо отлить, а то сейчас лопну.
– Ведро вон там.
– Это да, но у меня руки связаны за спиной. Сложновато достать шланг, понимаешь?
– Хочешь, чтобы я тебя развязал? Нет, на это я не куплюсь. Ты точно меня вырубишь.
– Ладно, но тогда я скоро обмочусь. Хочешь, чтобы это было на твоей совести?
Мэл видел, что Дикинс колеблется.
– Как мужчина мужчине, – надавил Мэл на него. – Будь ты на моем месте, я бы тебе помог. Клянусь.
– Вот что… – ответил Дикинс, – я расстегну тебе ширинку, и всё. С остальным разбирайся сам.
Он неловко завозился с ширинкой Мэла – осторожно, словно человек, который боится прикоснуться к оголенному проводу. Затем Мэл подполз к ведру на коленях. С помощью неуклюжего маневрирования и вращения бедрами ему удалось освободить ту часть своего тела, которая нуждалась в освобождении. Затем последовала минута благословенного опорожнения мочевого пузыря, а затем, после новых танцев и извиваний, он смог вернуть всё свое хозяйство на место.
– Спасибо, Стю, – искренне сказал он, пока Дикинс застегивал ему ширинку.
– Забудь. Я серьезно.
– А теперь ты не мог бы незаметно передать мне нож? Или даже пушку?
– Ха-ха. Ни за что.
– Знаешь, ты еще мог бы типа случайно оставить дверь открытой.
– Этому не бывать.
– Стю, ты понимаешь, что водишь дружбу с очень плохими людьми?
– Да, он так и сказал. Что раньше был с тобой в одной компании. Доверял тебе. Любил тебя как брата. Вот почему ты уже давно на одном из первых мест в его списке предателей. Удар в спину больнее всего, если его наносит близкий человек.
– Раньше Тоби был хорошим малым. Не знаю, почему он переменился, но, очевидно, у него появились разные безумные идеи. Его лицо… это лицо безумца. Тоби – не тот человек, которому я присягну на верность, вот что я хочу сказать. Такой фэн лэ, как он, в мгновение ока выбросит за борт тех, кто рядом с ним. Пока вы с ним, вам грозит опасность. Если он назвал предателем меня, то он может обвинить в измене кого угодно. Придет ему в голову какая-нибудь бредовая мысль насчет тебя – и всё, ты следующий в очереди на эшафот.
Дикинс, похоже, принял это к сведению.
– Это ты так говоришь.
– Хотя бы подумай об этом, – сказал Мэл. – Ты так их боишься, что готов дубасить беззащитного человека, просто чтобы держаться наравне с ними? Что это говорит о них? А о тебе?
Дикинс не ответил. Тяжело ступая, он вышел из камеры, захлопнул и запер дверь.
Снова оставшись в одиночестве, Мэл обдумал сложившуюся ситуацию. Она казалась мрачной. Настроить Стюарта Дикинса против мстительных «бурых» вряд ли получится. Возможно, Мэлу и удалось заронить семена сомнения в душу Дикинса, но он сомневался, что они принесут плоды.
Больше всего – хотя и не очень сильно – он надеялся на команду «Серенити». Она – наперекор всему – как-нибудь разыщет его. Он должен был в это верить. Единственной альтернативой было полное отчаяние.
Он снова опустился на пол и впал в забытье.
22
После вкуснейшего обеда, состоявшего из свежих овощей и настоящей курицы, Бук простился с Микой Вонгом. Он не хотел оставаться обедать. Он мечтал поскорее вызволить Элмиру Атадему. Однако ему показалось невежливым отвергать гостеприимство Вонга – особенно после того, как тот ему доверился. Кроме того, когда еще ему доведется поесть такой хорошей, полезной пищи? Душу питает Господь, но тело тоже нуждается в пропитании. Бук по опыту знал, что даже скромная миска супа может сыграть важную роль в жизни человека.
По дороге из пригородов обратно в Ивздаун он нанял рикшу. Когда тележка, подпрыгивая, покатила по залитым неоном улицам, Бук достал коммуникатор и вызвал «Серенити».
– Пастырь? – спросил Уош. – Где вы? Вы в порядке? Мэл с вами?
– Я всё еще на Персефоне, – ответил Бук. – У меня новости. Ничего, напрямую связанного с Мэлом, но тем не менее новости, внушающие надежду.
Он сообщил Уошу о том, что ему удалось узнать у Вонга об Элмире и Ковингтоне.
– Рад это слышать, – сказал Уош. – Но я не могу отделаться от мысли, что время у нас на исходе.