Чёртова дюжина. 1-6
Шрифт:
А между тем, по классике, вечерело. Парковка под торговым комплексом пустела, и на выездных дорожках начинался классический для последнего часа работы молла сумбур, бардак и кромешный ад. Спешно покидающие место расставания с наличностью (а также мы принимаем пластиковые карты) граждане ехали кто куда, как бог на душу положит, без смысла, системности и признаков трезвого ума – лишь бы побыстрее прорваться к единственному выезду на магистраль. Пробка росла, нервничала и орала клаксонами, парковка пустела, страшнела и навевала мрачные думы. Эвакуатор, тем временем, не ехал – вызвать его так никому и не удалось.
Как это всегда случается в катастрофических
– Я считаю, нам нужно обязательно дозвониться до ГАИ и вызвать вообще все эвакуаторы, которые у них есть – заявил лысый дядька из Шеви Нивы, явно претендовавший на роль спикера, лидера и вообще верховного жреца нашей маленькой общины. – Не может такого быть, чтобы вечером, после часа пик – и ни одной свободной машины!
– Да, неплохо было бы дозвониться. Только не с чего – мобильники не работают, философски изрек еще один очкарик в клетчатой рубашке, почти брат-близнец давешнего Шурика, только на более бюджетном детище немецкого автопрома, Wolksvagen Jetta. – Наверное, сеть грохнулась. Или разрыв какой-нибудь.
– Разрывов не было – машинально пробормотал я.
– Что, простите? – вежливо осведомилась женская половина благообразной четы мерседесоводов.
– Нет, ничего, это я так. Скажите, а телефоны у всех одинаково умерли, вместо гудков – короткое пипипи, или еще какие-то симптомы есть?
– У меня просто вырубился и не включается – отозвалась блондинка из Kia Rio. Пожиравшие ее глазами пацаны из четырки присоединились:
– И у нас такая же фигня. Причем у всех четверых.
– А машины у всех умерли одинаково – вздохнула беременная джиперша по имени Татьяна. Не то чтобы мы все перезнакомились, но на ее майке так и было написано: «Йа Татьяно». – Кто-то из присутствующих здесь мужчин умеет их чинить?
– Бесполезно – озлобленно рявкнул ковырявшийся неподалеку в капоте Лады Калины мужик. – Третью машину смотрю – свечи в порядке, стартер крутит, бензонасос работает, движок – не заводится!
– Ой, а вы механик? – заинтересовалась блондиночка из Kia Rio – А не посмотрите мою машинку? Ну пожааалуйста…
– Говорю же, бесполезно – предполагаемый автомеханик окончательно хлопнул капотом и принялся ожесточенно вытирать перепачканные руки невесть откуда взявшейся влажной салфеткой. – В сервис ехать надо, движок вскрывать. И у этой, и у этой, и у вот этой. И у вашей тоже наверняка. Так не бывает, но, твою мать, оказывается, бывает – разные машины померли в одно время в одном месте!
Сказал он, на самом деле, жестче и красочнее, ничуть не устеснявшись присутствовавших дам, включая дам в положении. Потрясенные красотой и силой автомеханического слова, мы некоторое время молчали. Кто-то курил, кто-то цедил остывший кофе, кто-то в стотысячный раз пытался дозвониться до эвакуаторов и шепотом проклинал очередного оператора сотовой связи.
А за пределами парковки лютовала непогода. Дождь усиливался, поднялся недетский такой
– Что за ху… – очередной перл красноречия автомеханику помешал договорить донесшийся с улицы истошный вопль. Потом громкий удар, треск чего-то сильно ломающегося, звон разбитого стекла и снова крики. Первыми среагировали пацаны из четырки – переглянулись и побежали к выезду с парковки, поближе к открытой местности. Следом за ними – все остальные. То, что творилось на улице, напрочь вышибло из головы мысли об эвакуаторах, неработающих телефонах и обо всем вообще.
На улице шел град. Не град – градище. Огромные, чуть не с кирпич размером, куски льда сыпались с неба, перемалывая все в мелкую труху. Фонари уличного освещения лежали на асфальте, разбитые вдребезги – их просто срывало с опор, как перезревшие яблоки. У меня на глазах очередная глыба льда расшибла в мелкое крошево лобовое стекло какого-то серебристого седана, марку которого уже было невозможно установить – настолько помятой была машина. Седан судорожно дернулся и уткнулся капотом в столб. Из машины никто не вышел.
Вопли доносились со стороны автобусной остановки. Остановочный павильон, под которым люди пытались укрыться от непогоды, разваливался – стен и крыши уже не было, стальные балки, к которым крепились пластиковые перегородки, были погнуты и скрючены. У меня на глазах кусок льда попал в голову убегавшего мужчины, который пытался прикрыться от непогоды каким-то журналом. Голова взорвалась аккуратным, почти геометрически шарообразным красным облаком. Следующий кусок льда впечатал в газон мальчика лет семи, два соседних добили его маму. Я зажмурился и заорал.
Вокруг творился такой ад, что на него необязательно было смотреть – можно было просто слушать. Крики, стоны, грохот. Автомобили разносило в клочья, людей рвало на куски. Козырек над крыльцом торгового комплекса сорвало, и он накрыл всех, кто под ним стоял – из-под покореженного карниза торчала чья-то нога в модном найковском кроссовке. В самом торговом комплексе почти вся крыша была стеклянной, и там, внутри тоже наверняка были трупы. Много, много трупов – как и на остановке, усеянной телами. И фрагментами тел.
Еще недавно серо-зеленый пейзаж стремительно становится бело-красным. Пространство перед торговым комплексом, проходящая рядом автомагистраль, двор соседнего дома – все было завалено кусками льда. От них шел пар, особенно заметный в тех местах, где под градинами лежал человек. А в ливневку уже потихоньку стекали мутные реки грязной талой воды, смешанной с бензином, тосолом и кровью.
Кошмар, названный впоследствии Большим Градом 2022, длился минуты три. Эти три минуты унесли больше тысячи жизней только на парковке у торгового комплекса, и больше шестисот тысяч по городу – менты так и не смогли определиться с точной цифрой. Люди гибли на улицах, в автобусах и трамваях, в офисах и мансардах, на балконах – везде, где между головой и небом не было толстой бетонной плиты. Дороги были забиты автомобилями без стекол, с пробитыми крышами – стоны из некоторых доносились до следующего утра, но спасатели просто не могли добраться до всех раненых. Да и спасателей осталось всего несколько человек, почти весь наличный состав в этот день проходил учения. На открытом воздухе.