Чертово колесо
Шрифт:
— Не торопись. Посмотрим, что к чему. Успеешь.
И правда — главного они еще не видели. Хотя они и шли бесцельно, но все время ощущали, что поток людей куда-то движется и постепенно растет. Стали чаще попадаться порно-магазины. А из одного кафе потянуло таким азиатским гашишем, что Сатана без раздумий свернул в дверь.
В кафе они огляделись. За столиками, у стойки, за бильярдом, в нишах стояли, сидели, ходили. Музыка… Кое-где дымились кальяны.
— Ты смотри, чилимы курят! — сказал Сатана и, подобравшись к одному столу,
Длинноволосые хиппари удивленно уставились на него, не понимая, что означают «синг-синг» и «лац-луц» и что нужно этому громиле в мятом галстуке. Сатана указал на кальян. Ему подали гибкую трубку. И он начал затягиваться… Так долго и мощно, что вода взбурлила в колбе, вскипая. Хиппари захлопали в ладоши, засмеялись, а Сатана, застыв на вздохе, весь заполненный дымом, стал медленно оседать на корточки, порциями выпуская из себя густой дым. И, в конце концов, так оглушительно пукнул, что звякнули стаканы и взлаяла собака из-под стола. Хохот и возгласы обкуренных в стельку посетителей. Кто-то одобрительно хлопал, остальные смеялись.
А Сатана уже спрашивал жестами у хиппарей, где они взяли гашиш. Те радостно тыкали куда-то руками. Над барменом висела доска, разделенная на две части. Слева написано «HASHISH», справа — «GRASS». А под надписями шли ровные алюминиевые желобки, куда вложены трафареты с названиями сортов: «Skunk», «Super skunk», «Tajf», «Marokk», «Afgan»…
— Смотри, это меню! Они тебе показывают на меню! — И Нугзар стал читать вслух то, что написано на доске.
Сатана зачарованно слушал.
— Меню? И это все… можно купить? Просто так: пиф-паф, орера? — недоверчиво спросил он, когда Нугзар закончил чтение. Привыкший с пеленок к тому, что наркотики даются в борьбе и опасности, и видя сейчас их доступность, он был даже слегка разочарован.
Нугзар жестом подозвал бармена и, показывая на меню, спросил его по-английски, все ли есть в продаже. Бармен склонил голову с аккуратным пробором:
— Конечно, мистер.
— Давай купим, — сказал Сатана.
— Который вам, мистер? — усмехнулся Нугзар. — Все!
— Зачем нам все? Нам надо самый лучший! Эй, друг, какой самый хороший? — обратился Нугзар к бармену, но тот, уже занявшись пивом, кивнул на угол зала:
— Там.
Там — будочка, а в ней окошечко. Будочка разрисована зелеными растениями. Вьется зеленый змий с хвостом из марихуаны. Русалка выглядывает из зарослей анаши. Красный орел парит над полем мака. Сатана уже стоял возле будочки.
— Здесь главный барыга сидит! — радостно сообщил он Нугзару.
В будочке юноша в круглых очках, с косицей, меланхолически сворачивал себе здоровенную «козью ножку». Перед ним красовалась стоечка, а на ней — электронные весы.
— Смотри, товар! — напрягся Сатана.
На полочках лежали большие полиэтиленовые пакеты. В них зеленели головки конопли, был сложен большими кусками коричневый, желтый и черный гашиш.
— Неужели так открыто? — удивился
Барыга указал на свое хозяйство.
— Давай у него спросим, какой он сам курит! Барыга всегда самый лучший курит… — заволновался Сатана, лапой залезая в окошечко, но Нугзар убрал его руку и вежливо перевел: какой из гашиша самый лучший?
Барыга рассмеялся, обвел будочку руками, поочередно указывая на каждый пакет и что-то говоря.
— Чего он мелет? — ревниво переспросил Сатана.
— Он сказал, что сам курит разное, — понял Нугзар.
— Ну, а какой все-таки самый лучший? — с нетерпением повторил Сатана.
Нугзар перевел. Барыга что-то сказал, указав себе на лоб, на сердце, на уши.
— Он говорит, что курит по настроению. То один, то другой, то третий, потому что все разные и все хорошие…
— Ну да, ему ж делать не хера — сиди и шаби себе день и ночь! — с завистью понял Сатана.
— Давай возьмем самый дорогой, «Супер афган»! — решил Нугзар. — В принципе, самый дорогой должен был самым лучшим. Мы же в капитализме, не так ли?
— Давай сперва понюхаем! Нос! Лац-луц! Понюхать, френд! — И Сатана властным жестом указал на свой рубильник, а потом — на один из пакетов.
— О'кей! — Барыга стал терпеливо открывать пакеты и давать нюхать, но гашиш из пакетов не вытаскивал и зорко следил за руками, что было отмечено Сатаной, который, внюхиваясь в очередной пакет, сказал:
— Тут не сломаешь — сечет!
— Да, это тебе не Рублевка с Чарликом! — засмеялся Нугзар, вспоминая зачуханных авлабарских барыг, которых через день кидают.
Сатана попытался войти с барыгой в долгий контакт с помощью «лац-луц» и «орера», однако барыга вежливо, но настойчиво закрыл пакеты и попрятал их по полочкам.
— Вон там самый резкий запах был. Тот надо брать! — указал Сатана, видя, что бал окончен.
— Пять граммов! Да, вот этого, пожалуйста! — протянул Нугзар деньги.
Барыга отломил кусочек от выбранного пласта, бросил на весы. На табло появилось: «4, 8». Он добавил крошку и, дождавшись «5, 2», взял все с весов, сунул в маленький пакетик, заклеил его, прилепил фирменный кружочек и с улыбкой протянул Сатане:
— Смок, френд!
Приятели молча следили за ним. Особенно их умилила крошка, которую Сатана ласково назвал «пешкеш».
— Вежливый барыга, с добавкой дал, пешкеш не забыл! У нас бы его сто раз в день кидали!
— У нас и невежливых каждый день кидают. Я всегда был против. Зачем? Это то же самое, что каждый день прогонять любовницу, а потом бегать и искать новую. Кстати, и тут особо не раскидаешься. Надзор сечет! — отозвался Нугзар, заметивший, что, когда они подошли к будочке, на нее стал чаще поглядывать бармен, пару раз наведался мускулистый бой-прислужник, посматривали, словно невзначай, долговязые парни, лениво гонявшие шары на бильярде. — Они защищены, не сомневайся…