Чертовы котята
Шрифт:
Утром пришла весточка от Юрия. «Позвонил Лайтио на домашний телефон и представился продавцом кошачьего корма. Он сам взял трубку. Отказался покупать корм и спросил, откуда я знаю, что у него есть кошка».
Если бы Юрий сейчас был рядом, я расцеловала бы его в обе щеки. Заглянула в комнату к Юлии: она еще сидела в кровати, пила кофе и свежевыжатый апельсиновый сок.
— Пошли на пробежку? — предложила она, и неожиданно для самой себя я с радостью согласилась.
В тренажерных залах Юлия пользовалась беговой дорожкой, но терпеть не могла совершать пробежки в Хельсинки. Другое дело в Нью-Йорке.
На улице уже было так тепло, что я решила не надевать ветровку. Вдыхая полной грудью весенний воздух, размышляла о том, что заставило Лайтио отказаться от первоначальных планов. Может, забрезжила надежда на выздоровление?
Юлия бежала с хорошей скоростью, но я не отставала. По веткам деревьев прыгали белки, пели птицы, весна была в разгаре. Я уже и забыла, какая живая и непосредственная атмосфера царит в Нью-Йорке! На соседней дорожке показался темнокожий всадник на красивой лошади и с улыбкой крикнул нам, что в ногах правды нет, не хотим ли мы прокатиться? Даже Юлия весело улыбнулась ему в ответ.
В поисках подходящей обуви и аксессуаров мы посетили не меньше двенадцати магазинов. Вечером планировали сходить на мюзикл «Мамма Миа» — по моему предложению. Дядя любил песни группы «АББА» и считал Фриду Лингстад самой красивой женщиной на свете. Юлия согласилась: эта группа ей тоже нравилась.
Знакомо гремело метро. Когда я подъехала к станции, возле которой располагалась академия, то почувствовала дрожь волнения. Вышла на улицу, втягивая воздух, как дикий зверь. Существует ли еще тот индийский ресторан на углу, от которого на пол-улицы пахло карри? Нет, его уже не было, на его месте располагалась прачечная самообслуживания, и вместо запаха индийских специй в воздухе висел сладковатый химический аромат моющих средств. Зато была еще жива маленькая забегаловка, куда в студенческие времена мы частенько заходили перекусить. Я обожала сэндвич с лососем и сырным соусом.
Здание академии оказалось перекрашено. Если раньше его голубые стены виднелись издали, то коричневый визуально делал его меньше. Вместо домофона в стену была вмонтирована кнопка современного зуммера, но на мой звонок ответил тот же Джек, что и десять лет назад.
— Хилья Илвескеро. У меня назначена встреча с Майком Вирту.
— Хильза! — Джек никогда не старался правильно произносить имена иностранных студентов, и порой нам приходилось лишь догадываться, кого он имел в виду. — Проходи скорее! Майк ждет тебя.
Дверь распахнулась. Внутри тоже пахло свежей краской с примесью запаха металла. Джек поднялся из-за стола и пожал мне руку. Это был маленький лысый мужчина с доброй улыбкой и веселыми глазами. Но тот, кто хоть раз видел, как он владеет приемами тхеквондо, мгновенно начинал относиться к нему с необыкновенной почтительностью и даже опаской. Он надел очки, но носил все ту же рубашку в стиле «Битлз», что и во времена моего студенчества.
— Помнишь, где канцелярия? Майк ждет тебя там. Сегодня здесь тихо, обычно у нас шумно. Как у тебя дела? Ты где сейчас живешь?
— На родине, в Финляндии.
— А, знаю, это такая маленькая страна на севере Европы, где по улицам гуляют белые медведи, а люди
По новому ковру с геометрическим рисунком я двинулась вдоль коридора. Видно, дела в академии шли неплохо, раз Майк не боится тратиться на ремонт.
Дверь в канцелярию была приоткрыта, но я постучала, однако ответа не дождалась. Наверное, в открытую дверь можно войти, ведь Майк должен ждать меня. Или нет? Я распахнула дверь и тут же закрыла ее за собой, чтобы убедиться в отсутствии засады.
Раздался громкий смех. Майк сидел в офисном кресле, спрятавшись за небольшой ширмой, я сразу его не разглядела. Зато, узнав, тут же кинулась обнимать.
— Привет! — Майк крутанулся на кресле и въехал обратно за свой письменный стол. — Узнаю Хилью, которая не чувствует себя в безопасности даже в стенах академии безопасности!
Он не слишком изменился: те же темные волосы и крепкая мускулистая фигура. Полосатая рубашка, строгий темный пиджак и брюки в тон. И все же он выглядел как-то по-другому. Появились тонкие морщинки, глаза приобрели странную продолговатую форму, кажется, даже стали больше. Он стал чем-то похож на Сильвио Берлускони, чего я никогда не замечала раньше.
— Чай будешь?
Я кивнула, Майк взялся за телефон:
— Бьянка, у меня гость. Принеси нам, пожалуйста, хорошего ванильного чая и пару маффинов.
Наверное, Бьянка был его новым секретарем, а предыдущий ушел на пенсию, ему ведь было шестьдесят уже тогда, когда я еще училась. С чего это Майк, бывший всегда ярым сторонником здорового питания, начал есть маффины? Все стало ясно, когда я увидела их. Маффины были из муки твердых сортов с отрубями, орехами и кусочками сухих яблок, только что из специального магазина. Ну, разумеется.
Майк разлил чай и, неторопливо помешивая в чашке индийский сахар, рассказывал новости. Дела шли неплохо, абитуриентов в четыре раза больше, чем в мои времена, ему постоянно поступают предложения продать академию, выступить на конференции или проконсультировать начальников служб безопасности различных крупных компаний. Написанная Майком книга об организации безопасности в обычной жизни мгновенно разошлась огромным тиражом по всей Америке, и издатели просят его написать что-нибудь еще в развитие темы. Он широко улыбнулся, и я не заметила ни малейшей крошки кекса, застрявшей между идеальными зубами.
Потом Майк принялся расспрашивать о моей жизни. Есть ли у меня семья? Чем я занималась после окончания академии? Я ответила, что пока не связала себя семейными узами, поскольку работа предполагает кочевой образ жизни. Затем принялась рассказывать свою трудовую биографию; Майк слушал внимательно и кивал. Эпизод с работой в ресторане «Чез Моник» он выслушал, удивленно округлив глаза.
Затем я перешла к самой сложной для меня теме: об Аните Нуутинен, ее беспорядочном рискованном бизнесе, проблемах с Паскевичем, о моем спонтанном увольнении и его трагических последствиях. Я ждала, что он взорвется, отругает меня, а после отпустит грехи. Но даже то, что ее убийство списали на бездомного алкоголика, не произвело на Майка видимого впечатления: он так и сидел, спокойно покачивая головой.