Червонная дама
Шрифт:
Если убийца не избавился от Жаннетты еще ночью или в начале пути, то он удерживает ее уже на протяжении восемнадцати часов.
Глава 41
Болты.
Он должен достать болты. Хотя бы один. Иначе все, что он уже сделал, лишится смысла. А самого его арестуют и посадят в тюрьму. Но если у него будет хотя бы один болт, все уладится наилучшим образом.
Он загнал машину в гараж.
Выпустил Розелину, дал ей немного попить, после чего снова связал. Нельзя, чтобы при вскрытии тела обнаружилось, что она была в плохом физическом состоянии.
Насчет
Он заколебался. Взять ее с собой и закопать в той же рощице, где он прятал арбалет и снаряды к нему? Или оставить здесь, с Розелиной?
Он снова уложил ее в багажник и, прежде чем захлопнуть крышку, ненадолго задумался.
Про машину, в отличие от мотоцикла, полицейские не знали. Так, во всяком случае, он считал. Но что, если он ошибается? Передвигаясь с полумертвой и связанной по рукам и ногам женщиной-полицейским в багажнике, он шел на неоправданный риск. Первая же проверка — и ему крышка.
Вдруг у него мелькнула идея.
Он достал большую банку краски, которую приобрел, когда красил обвес для БМВ под цвет кузова. Там еще много оставалось. Он быстро снял с мотоцикла седло и залепил приборную панель и двигатель несколькими листами бумаги. Затем торопливо, но ловко закрасил оставшиеся открытыми части.
Он использовал специальную быстросохнущую краску, к тому же в гараже стояла адская жара. Как только краска чуть подсохла, он отодрал бумагу и окинул полученный результат критическим взором. Если особо не приглядываться, перед ним был мотоцикл глубокого темно-синего цвета. Только в углах просвечивали красные полосы, но, чтобы рассмотреть их, надо было приблизиться к мотоциклу вплотную.
Темно-синий мотоцикл полицейских не заинтересует. На номера они и внимания не обратят. Он запер гараж, вскочил в седло и дал по газам.
Остановившись на автозаправке возле Алансона, он глаз не спускал с Розелины. Но она даже головы не повернула. Казалось, она утратила всякое понятие о самостоятельности. Вообще перестала существовать как независимая личность. С ее стороны ему ничего не грозит.
Это была грубая ошибка. Розелина ничего не предпринимала, пока он находился меньше чем в трех метрах от нее, потому что точно знала — ей с ним не справиться. Она предпочитала ждать, отлично понимая: второго шанса у нее не будет. Но один рано или поздно обязательно представится.
В итоге ее подчеркнутая пассивность сработала. Заведя ее в гараж, завязав ей глаза, сунув в рот кляп и заломив за спину руки, он ушел. Попросту забыв связать ей ноги.
Ради собственного спасения Розелина и пальцем бы не пошевелила. Но она была не одна. Она не имела права бросать на произвол судьбы умирающую рядом с ней женщину. Своей глупостью и безответственностью она уже погубила ребенка. Больше ни одно человеческое существо не должно пострадать из-за ее неспособности к действию.
Пара глотков теплой воды, которой он ее напоил, придали ей сил, хотя ей удалось скрыть это от него. Едва заслышав шум удалявшегося мотоцикла, она поднялась на ноги и по тихим звукам
Сначала она не услышала ничего, кроме собственного сопенья и пощелкивания остывающего автомобильного мотора. Он не мог увезти ее с собой. Не на мотоцикле же. Значит, она все еще в багажнике. Лежит там… Розелина запретила себе даже думать о том, что непоправимое уже случилось.
Вслепую, наугад, она двинулась в обход гаража, без конца натыкаясь ногами на какие-то непонятные предметы. Машина тоже стояла здесь. Боли в ободранных коленках Розелина не чувствовала. В мозгу билась одна упорная мысль. Он вернется. Он вернется.
Наскочив на какой-то острый угол, она развернулась и ощупала руками шероховатую поверхность, похожую на деревянный верстак. Завела руки подальше за спину и принялась шарить вокруг в поисках хоть чего-нибудь, какого-нибудь инструмента, который помог бы ей освободиться от пут. Но она знала, что ее муж — маньяк. У него никогда ничего не валяется просто так. Вдруг ее пальцы дотронулись до вертикальной поверхности, которая от прикосновения слегка подалась назад. Ящик для инструментов? Она попыталась подтянуть его к себе, зацепив за край, но рука сорвалась. Она вытянула руки как можно дальше, едва не вывихнув суставы. Он вернется. Взгромоздила на верстак сначала одно бедро, за ним — другое, продолжая тянуться назад связанными руками, и — ухватила ящик.
Она сломала ноготь и исцарапала все пальцы, пока не сумела просунуть их в ручку наверху ящика. Зажав ее изо всех сил, она сползла с верстака и маленькими шажками двинулась вперед. Ящик был невероятно тяжелым. Он вернется. Он вернется. Она тянула и тянула на себя крышку ящика, и вдруг та поддалась. Ящик с жутким грохотом выпал у нее из рук, ободрав ей голые икры, и по полу рассыпалась куча железяк. Что-то кольнуло ее в щиколотку, но она не обратила на это внимания.
Присела на корточки, затем просто села на пол — острые железки вонзились в ягодицы, но ей было плевать. Шаря в темноте руками, она нащупала пластмассовую рукоятку и зажала ее между пальцами. Острие плоского лезвия задело кончик указательного пальца. Резак.
Она осторожно перевернула его лезвием к себе и принялась перепиливать стягивающую запястья изоленту.
Один раз резак выскочил у нее из пальцев, и ее обдало волной ужаса. Он вернется. Она заставила себя успокоиться, снова зашарила в темноте руками и вскоре наткнулась на липкую от крови рукоятку.
Но вот раздался сухой треск, и клейкая лента лопнула. Она освободила себе руки.
Поднеся их к лицу, выдернула изо рта кляп и сбросила с глаз липкую повязку, заодно выдрав пук волос.
Оправившись от первого шока, она огляделась.
Она находилась в помещении с бетонными стенами размером примерно четыре на шесть метров. На стенах строго по ранжиру висели разнообразные инструменты — не считая тех, что валялись на полу. Но самым странным было не это. Возле одной из стен она обнаружила прислоненное к ней огромное зеркало.
Багажник! Она нажала на хромированную кнопку под крышкой. Щелкнул замок, и багажник открылся.
Она лежала там, сжавшись в комок, и не шевелилась.