Чешские Легионы в Сибири (Чешское предательство)
Шрифт:
Масарык в своей книге [4] пишет, что такой же взгляд вначале существовал и такие же аргументы проводились по отношению к пленным чехам и в Италии, Англии, Америке и даже во Франции. Что касается до роли чехов, солдат и офицеров Австро-Венгерской армии, то, верно, были случаи перехода на вражескую сторону их частей, их измены знамени и присяге. Но обычно не идейные, а чисто шкурные мотивы двигали этими дезертирами, мелкое и низкое желание спасти свою «драгоценную жизнь».
4
T. G. Masaryk, «Die Weltrevolution». Cтр. 164.
Помню, какое чувство омерзения вызывали подобные случаи у нас на фронте мировой войны. Среди многих эпизодов галицийского наступления летом 1910 года был в нашей дивизии (3-й финляндской стрелковой) 27 июля ст. стиля упорный бой за деревню Лазарувку у Золотой Липы. После горячих атак и контратак с обеих сторон, мы заняли эту деревню и захватили свыше двух тысяч пленных. Германский
И вот, когда участь боя была уже решена, дальнейшее сопротивление становилось совершенно бесцельным, наши стрелки принимали и вели сдавшихся в плен,— все неприятельские офицеры и солдаты были мрачны, усталы и подавлены. Вдруг два фендрика, чехи, вырвались из толпы пленных, кинулись к нашим офицерам с объятиями, с поклонами и попытками целовать руку. Они кричали что-то о своей дружбе, о своей горячей любви к России, о нежелании воевать. Все было ложью, — в их глазах стояло лишь опьянение страхом боя и радостью сохранения жизни.
Неправдою было мнение, будто чешские части, служившие в австрийской армии, сдавались добровольно и без боя. Они вели себя сообразно с тем, в чьих руках были. Вот другой случай. Против нашей дивизии на реке Стрып у деревни Гайворонки стоял чешский полк (насколько помню, 83 пехотный), держался крепко всю зиму 1915-16 г. г. и дрался с отличным упорством. Когда в мае наши полки после трёхдневных боев переправились через Стрыпу и начали удлинёнными пироксилиновыми зарядами рвать тридцать рядов колючей проволоки, — все чехи этого полка успели отступить в тыл своего расположения; мы взяли их пленными лишь несколько десятков. В тот же день и тем же ударом наша дивизия захватила у деревни Висьневчика на Стрыпе почти целиком 10-й гонведный венгерский полк. А ведь венгры были известны, как отличные солдаты. Тогда же мы все высказывали мысль, что рассказы о добровольной сдаче чешских частей — басни. Это была своего рода игра с двойным обеспечением: драться хорошо до победы своих, а в случае поражения или в трудную минуту — прикрыться славянским братством, чтобы и в плену не было плохо.
Несмотря на все хлопоты и интриги, на низкопоклонство чешских политиков типа Масарыка и Бенеша, на влияние через Англию и Францию, русское правительство долго не позволяло дальнейших чешских формирований. Только вначале 1916 года чешская дружина была переформирована в чешский стрелковый полк, но все командные должности в нем были замещены русскими офицерами и командный язык был русский. Чем дольше затягивалась война, тем настроение в Петербурге становилось тревожнее, неувереннее, тем все больше и больше делалось ошибок под влиянием утомления и страха за исход войны. Именно вследствие этого и были разрешены летом 1916 г. дальнейшие чешские формирования, — полк развернули в бригаду.
III. Выступление чехов
(Ноябрь 1917 — Июнь 1918 )
Образованный за границей чешский национальный совет через своё Московское отделение поднёс русскому царю 22 ноября 1916 г. заверения в лояльности и верности. Надо заметить, что в те годы чешские деятели за границей представляли свою цель в образовании самостоятельного богемского королевства с королем из иностранной династии, указывая на Дом Романовых. А вот какое свидетельство находим у объективного швейцарского учёного [5] : «Пражский бюргермейстер выражал императору Францу-Иосифу чувства верности и преданности неукоснительно при каждом успехе австрийского оружия. В январе 1917 года «Narodni Listi» писал... «Действия профессора Масарыка грязнят честь чешской нации. Любовь всего чешского народа к династии и отечеству крепка и непоколебима. Все, кто за границей говорит другое, лгуны и предатели. Мы решительно отрицаем, что такие люди имеют право говорить от нашего имени...».
5
Dr. Hugo Hassinger, Professor der Geographie an der Universit"at Basel «Die Tschechoslowakei», стр. 312.
«Депутаты Шмераль, Станек и Масталка подписали королю Карлу (15 февраля 1917 г.) [6] прошение об его короновании в Праге чешской короной, причём они заверяли его в том, что «всегда будут стоять все за него и его преемников, всегда будут верно служить королю и отечеству».
«...Во время мировой войны словаки-солдаты сражались храбро в австро-венгерской армии, а словаки - националисты держали в рейхстаге патриотические речи (как Юрыга 26 апреля и 9 декабря 1915 г.) о готовности их народа к жертве за венгерское отечество» [7] . Когда в марте 1917 года неожиданно разразилась в Петербурге предательская революция, чехи быстро почувствовали родственную среду и перекрасились, стали ярыми республиканцами. От временного правительства (Милюков) они добились уже в марте 1917 г. согласия на формирования в России из военнопленных самостоятельной чешской армии. В августе их национальный совет выпустил заем в 20 миллионов франков для нужд армии и революции. В октябре генерал Духонин [8] подписал приказ о формировании чехословацкого трёхдивизионного корпуса.
6
Dr. Hugo Hassinger, Professor der Geographie an der Universit"at Basel
7
Dr. Hugo Hassinger, Professor der Geographie an der Universit"at Basel «Die Tschechoslowakei», стр. 477.
8
Генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин был последним начальником штаба (ставки) верховного главнокомандующего в Могилёве, а после исчезновения Керенского заступил на место главнокомандующего. Оставался на своём посту до конца. После большевицкой революции, был арестован 3-го декабря 1918 г. прапорщиком Крыленко (новым главкомверхом). Большевики-матросы в тот же вечер вытащили генерала Духонина из вагона и зверски убили его.
Но события шли катастрофическим ходом. Наступала расплата. Октябрьская революция, большевицкий переворот с его лозунгом — прекращение войны и заключение мира. Духонин был убит в Могилёве большевиками, Русская армия разваливалась. Положение чехов-военнопленных стало снова под вопросом.
После революции, весной 1917 года, поспешил в Россию Масарык, — который подробно описывает это в своей книге «Die Weltrevolution», не скрывая, что в Россию императорскую он ехать побаивался. Причина лежит, понятно, не в том, что утверждает Масарык, эта одна из самых знаменитых фигур современности — по своей изворотливости и по умению делать самые грязные дела с благочестивым видом. Книги людей, подобных Масарыку, представляют для масс тем большую опасность, что написаны они человеком, обладающим эрудицией и начитанностью, в этих книгах ложь перепутана с правдой во всех случаях, когда это удобно или выгодно автору.
Масарык по приезде в Россию связался, во-первых, со всеми «вождями» революции, которые, по его собственному свидетельству, были ему очень близки, а далее он поступил всецело в распоряжение французской миссии в России. В своей книге Масарык роняет характерную фразу [9] : «Мы (т. е. чехословацкий корпус). были автономной армией, но в то же время были и составной частью французской армии, мы зависели в денежном отношении от Франции и от Антанты.»
Чехословацкий корпус осенью 1917 года сосредотачивается на Украине. Сначала чехи ведут переговоры с украинским правительством, но потом делают вольт, и Масарык самолично договаривается с большевицким главнокомандующими Муравьевым [10] , причём между ними устанавливается известная близость. Масарык допускает в чешские полки большевицких агитаторов, результатом чего происходить вполне понятная частичная большевизация чехов.
9
T. G. Masaryk, «Die Weltrevolution». Cтр. 200.
10
Муравьев, бывший офицер императорской полиции, занял у большевиков осенью 1917 г. пост главнокомандующего в Малороссии. Оттуда он был назначен на Волжский фронт также командовать армией, но возбудил в большевиках подозрение и был застрелен в затылок комиссаром.
Почти целый год пробыл отец чешской интриги в России, посетив Петербург, Москву, Киев и Владивосток. Масарык входил в связь со всеми кругами, но, как сам он заявляет с гордостью, он отклонил предложение о сотрудничества с генералами Алексеевым [11] и Корниловым [12] , начинавшими тогда отечественную работу именно на слишком широком демократическом базисе и на принципе «верности союзникам», которая чуть не превосходила даже верность самой России. Зато Масарык прочно связался с левым русским лагерем; помимо Муравьева, им были укреплены его отношения с рядом революционных деятелей полубольшевицкого типа. Одновременно в национальный чешский совет в России были набраны левые, ультра-социалистические люди из военнопленных. Чехословацкий корпус был предоставлен для углубления русской революции. Для чего это было нужно, — увидим из следующих глав. За своё почти годичное пребывание в России (с мая 1917 по 1 апреля 1918) Масарык провел лишь следующие мероприятия: чехословацкие военнопленные были им переименованы в «легионеров»; впервые это имя появляется в России. Затем эти легионеры были им распропагандированы, — все силы направить на создание своего нового государства, не стесняясь никакими моральными нормами; чтобы это было легче, Масарык заранее пел своим «ребятам» восхваления. Русские офицеры были им постепенно удалены с командных постов.
11
Генерал Алексеев был последним начальником штаба Государя Николая II в Могилёве. Играл в России в военном мире одну из выдающихся ролей.
12
Генерал Лавр Георгиевич Корнилов самая яркая фигура войны и революции. Раненый при Горлицком прорыве в мае 1915 г., попадает в плен в Венгрию. В 1916 году бежит из плена через Румынию в Россию, где получает в командование корпус. После революции становится на сторону республиканцев, но борется всем силами против развала армии. В августе 1917 г. арестован в Могилёве по приказу Керенского и заключён в тюрьму. После большевицкого переворота бежал из тюрьмы со своими сторонниками на Дон, где вместе с генералом Алексеевым приступил к созданию белой добровольческой армии. В рядах её убит разрывом снаряда во время руководства боем под Екатеринодаром 13 апреля 1918 г.