Честь Рима
Шрифт:
Глаза Рамирия расширились. — Как ты думаешь, Нерон действительно сделал бы это?
— Он может.
— Но … но это было бы безумием. Сенат этого не поддержит.
— Сенат уже не так силен, как раньше. Настоящая власть сейчас в руках императора. И армия. Я бы сказал, что на самом деле Нерона беспокоит то, как отреагирует армия, если он отдаст приказ отступить. Были мятежи из-за меньших обид.
Рамирий нахмурился. — Если он попытается провернуть это здесь, то, скорее всего, получит мятеж. Парни из всех четырех легионов и вспомогательных войск заслужили эту провинцию. Они проливали кровь и потеряли друзей за дело. Если Нерон откажется от провинции, то значит, все было напрасно. Я тебе скажу так, если то, что ты подозреваешь,
— Нет.
Рамирий поднял свой кубок и осушил его одним глотком, прежде чем с удовлетворенным вздохом резко поставить его на стол. — А, это хорошая штука. Мне лучше уйти, прежде чем я напьюсь и заслужу хорошую трепку ушей от жены.
— Ты женат? Не имел представления.
— Ты никогда не спрашивал.
— Ну, ты никогда раньше не упоминал о жене, и я никогда не видел тебя с ней.
— Она не из тех, кто тесно общается с другими женщинами в колонии. Моя Кордуа — местная девушка. Когда я говорю местная, то имею ввиду, что она из иценов. Дочь одного из их аристократов. Прилично говорит по-латыни — научилась этому у римского торговца, которому разрешили поселиться на их земле. Мне лучше вернуться домой. Одна из ее родственниц приезжает на несколько дней, и с моей стороны было бы мудро быть трезвым, когда она приедет со своим мужем и их свитой.
Он встал и кивнул Макрону. — Увидимся снова через несколько дней, когда наши гости уедут.
На следующий день Макрон сидел с Петронеллой у жаровни в бывшем таблинии легата. С тех пор как каструм уступил место колонии, комната была превращена в приемную, и по трем сторонам от жаровни были расставлены кушетки, а в промежутке между ними поставили низкий столик.
Звук открывающейся двери во двор, за которым последовали шаги и приглушенные голоса из атриума, прервали его мысли. Петронелла остановилась и, опустив шитье, оглянулась в сторону голосов.
Через мгновение раздался стук в дверь. Когда она открылась, на пороге стоял Рамирий. — Надеюсь, я не побеспокоил вас, друзья мои.
Макрон повернулся на бок и приподнялся на локте. — Нисколько. Я не ожидал увидеть тебя снова, пока твои гости не покинут колонию.
— Получилось так, что мое раннее возвращение связано с нашими гостями. Мы говорили о нашей недавней акции против этого мятежного поселения триновантов, и я упомянул твое имя. Кажется, они знают тебя уже как несколько лет, познакомились почти сразу вскоре после вторжения.
Макрон был озадачен. — Они меня знают?
— Так они говорят, и они попросили меня отвести их к вам. Итак, мы здесь.
С веселой улыбкой Рамирий отошел в сторону и поманил тех, кто ждал в коридоре. Послышался скрежет сандалий на кожаных подошвах, и в комнату вошли две фигуры. Первым был хрупкий человек лет шестидесяти. Женщина с ним была значительно моложе, и пряди рыжих волос обрамляли ее смелое, если не красивое лицо. У нее было слегка нервное выражение лица, но ее губы расплылись в улыбке, когда ее взгляд встретился со взглядом Макрона.
Как только он узнал ее, глаза Макрона расширились. — Клянусь всеми богами! Боудикка [6] !
— Центурион Макрон, — она неуверенно улыбнулась в ответ. — Или тебя повысили с тех пор, как мы в последний раз встречались?
— Я больше не в армии.
Она подошла ближе, на ее лице отразилось удивление. — Ты выглядишь так, будто побывал на войне. Рамирий рассказал нам твою историю.
— Я поправлюсь, — твердо ответил
— Без сомнений.
6
Боудикка (кельт. Boudic(c)a, лат. Boadicea) — жена Прасутага, царя зависимого от Рима бриттского племени иценов. После смерти мужа римские войска заняли её земли, а император Нерон лишил её титула, что побудило её возглавить антиримское восстание 61 года.
— Ах, но где же мои манеры? — Он сел и указал на Петронеллу. — Это моя жена Петронелла.
Она встала, и две женщины оценили друг друга, прежде чем Петронелла улыбнулась. — Рада встрече с тобой.
— Так же, — тепло ответила Боудикка. — Приятно видеть, что кто-то сделал из Макрона честного человека.
Макрон посмотрел мимо Боудики на человека, все еще стоявшего в дверях. Теперь, когда он сосредоточился на нем, он действительно выглядел каким-то знакомым, но не мог определить его личность. Ицен был изможден, и его плоть висела на костях, как застиранные льняные лохмотья. Глубоко посаженные глаза блестели, а тонкие пряди волос были свободно завязаны за костлявыми плечами. Когда Макрон уставился на него, мужчина начал кашлять, скривившись, когда припадок сотряс его хрупкое тело. Боудикка поспешила к нему и обняла его, бормоча что-то успокаивающее на их языке.
Когда он пришел в себя, она помогла ему сесть на кушетку и уложила его вниз. Он слабо улыбнулся Макрону и заговорил на ломаной латыни голосом таким же пронзительным, как и тело. — Мы снова встретимся, Макрон. Хорошо.
Осознание поразило Макрона. — Прасутаг [7] ?
Ицен кивнул, и на его бескровных губах мелькнула улыбка. — Ты все еще меня знаешь.
Теперь, когда он узнал мужа Боудикки, Макрон пришел в ужас от этой трансформации. Когда они в последний раз встречались несколько лет назад, Прасутаг был огромным мускулистым воином на пике своей мощи. Двое мужчин сражались бок о бок друг с другом против зловещей секты друидов. Он был защитником своего народа, и его репутация была известна всем племенам Британии. Неудивительно, что совет старейшин племени назначил его царем после смерти предыдущего правителя. Теперь осталась лишь тень от прежнего человека.
7
Прасутаг — (бритт. Властелин рода, ум. ок. 60 г. н. э.) царь кельтского племени иценов, сначала противник, а затем союзник римлян. Был женат на Боудикке, имел двух дочерей.
На его лице отразилась боль, когда он прочитал реакцию Макрона на его появление, и он опустил взгляд от стыда.
— Я болен, Макрон. Я скоро умру.
Макрон протянул руку и нежно сжал его предплечье, поморщившись, когда его пальцы сомкнулись вокруг кожи и костей. — Мой друг. Мне очень жаль.
На мгновение повисла грустная тишина, прежде чем он оглянулся на Боудикку. — Я ожидаю, что нам есть что наверстать. Давайте поедим, выпьем и поговорим.
— Я позабочусь об этом, — предложила Петронелла.
Как только она исчезла в коридоре, Боудикка выгнула бровь. — Я так понимаю, ты рассказал ей обо мне?
— Она знает о тебе, да.
— Все обо мне?
— Достаточно, чтобы догадаться об остальном.
Боудикка ненадолго задумалась. — Она тепло поприветствовала меня. Она мне нравится. У нее щедрый дух.
— О, этого у нее предостаточно! — рассмеялся Макрон. — Так что ты делаешь здесь, в Камулодунуме?
— Мы на пути к Лондиниуму, — объяснила Боудика. — У нас есть вопросы, которые нужно обсудить с наместником. В прошлом году был неурожай, и люди нашего племени голодают. Ицены не могут позволить себе платить налоги в этом году, поэтому мы пришли просить претора отложить уплату налогов до следующего урожая.