Честь Рима
Шрифт:
Напротив себя он увидел Рамирия и Кордуу, стоящих сбоку, и Петронеллу, стоящую на коленях и обнимающую маленького мальчика. Рядом с ними стояла темноволосая женщина, которую Макрон не узнал. Рядом же с ней, обняв ее за плечи, стоял префект Катон, самый близкий друг, которого Макрон когда-либо знал за время своей военной службы. Высокий, за тридцать, худощавого телосложения, у него были темные вьющиеся волосы и белый шрам, пересекающий его лицо по диагонали от лба до щеки. С момента их последней встречи годом раньше к ним добавилась одна заметная черта: большой шрам над левым
Когда гром стих, Макрон широко раскинул руки и выкрикнул самое искреннее приветствие на которое он был способен. — Трахни меня Марс, если это не Катон!
Его друг ухмыльнулся в ответ. — Не то приветствие, которого я ожидал. Простое «я так рад тебя видеть» вполне бы подошло, особенно учитывая присутствие моего сына и этой матроны.
Макрон поспешил вперед и сцепил предплечья со своим бывшим командиром. — Ради всех богов, парень, рад тебя видеть! — Он обратил внимание на темноволосую женщину рядом с Катоном. — И кто это?
— Клавдия, поздоровайся с центурионом Макроном, недавно служившим в преторианской гвардии. Не пугайся его суровой внешности, потому что он так же суров и внутри.
Она улыбнулась. — Я так много слышала о тебе, центурион. Не все так плохо.
Несмотря на дорогой покрой столы и золотую застежку на плаще, в ее акценте чувствовались отголоски Субуры, и Макрон понял, что она не дочь из какого-нибудь аристократического дома. Прежде чем он успел оценить ее дальше, он почувствовал, как маленькая ручка схватила его и дернула. Он посмотрел вниз и увидел, что сын Катона улыбается ему.
— Дядя Макрон, я скучал по тебе.
Макрон присел на корточки так, чтобы его лицо было на уровне лица Луция, и держал мальчика на расстоянии вытянутой руки, внимательно осматривая его. — Как же ты вырос, маленький мужчина.
— Я больше не маленький, — надулся Луций.
— Тебе еще есть куда расти, — Макрон сжал кулак и легонько хлопнул его по плечу. — Продолжай в том же духе, и уже скоро это ты будешь наклоняться, чтобы быть на одном со мной уровне.
Луций гордо улыбнулся. Когда Макрон встал, большой пес с взлохмаченной шерстью и покрытой шрамом шишке на том месте, где когда-то было еге ухо, примчался из сада в перистиле и вскочил, упершись большими лапами в грудь Макрона, лизнув центуриона в лицо.
— Ах, Кассий, у тебя все еще столь же отвратительное дыхание. Я не знаю, зачем ты держишь этого зверя, Катон. — Макрон поморщился и толкнул собаку, прежде чем ласково погладить ее по голове.
В атриуме находился еще один член отряда Катона: худощавый мужчина с блестящей головой, похожей на череп, обтянутый кожей. Его глубоко посаженные серые глаза сморщились в уголках, когда он встретился взглядом с Макроном, хотя в них было больше хладнокровия, чем хорошего настроения. Двое мужчин некоторое время настороженно смотрели друг на друга. Прежде чем присоединиться к дому Катона, Аполлоний был шпионом на службе у наместника в восточной провинции Рима. Он выдавал очень мало информации о себе, из-за чего Макрон относился к нему с некоторым недоверием.
— Аполлоний, — кивнул Макрон. — Я вижу, ты все следуешь тенью за Катоном.
Тонкие губы чуть
— Я уверен, что и то, и другое можно устроить, — Макрон снова повернулся к Катону. — О чем же я думаю? Вы, должно быть, замерзли, проголодались и… — Он почувствовал внезапный приступ стыда из-за того, что забыл представить префекта лагеря и его жену, и теперь поманил их к себе. — Рамирий, это префект Квинт Лициний Катон, мой бывший командир. Рамирий — старший офицер колонии. А это его жена, Кордуа.
Катон мгновение пристально смотрел на них, прежде чем обменяться кивком с Рамирием. Макрон точно прочитал выражение его лица. — Всегда осторожный! Отложи свои заботы в сторону, мой друг. Рамирию можно доверять. А теперь давай найдем что-нибудь поесть, присядем к огню и наверстаем упущенное.
Луций сел на пол, обеими руками сжимая один конец потертого шейного платка, а Кассий дергал за другой конец и пытался вырвать его из рук мальчика. Макрон и Петронелла сидели на кушетке по одну сторону жаровни, а Катон и Клавдия сидели напротив, Аполлоний в одиночестве полулежал на оставшейся кушетке. Рамирий тактично отказался присоединиться и проводил свою жену домой, прежде чем группа приступила к разговору. Остатки легкой еды лежали на низком столике между кушетками.
— Что ты здесь делаешь? — начал Макрон. — И что с твоим глазом, парень? Когда мы оставили вас в Риме, ты собирался принять командование на Сардинии. Легкая дорожка, подумал я.
Катон перевел дыхание. — Отнюдь, все было совсем не так. Закончилось тем, что пришлось подавить несколько разбойничьих шаек посреди эпидемии чумы, опустошившей остров и ряды солдат под моим командованием. Она могла бы прихватить и меня, если бы Клавдия не позаботилась обо мне.
Она слегка покраснела и покачала головой. — Ты преувеличиваешь.
— Я так не думаю, — Катон постучал себя по лбу над шрамом. — Позже я был ранен в глаз во время боя. Я надеялся, что он поправится, но спустя столько времени — все еще немного размыто и болезненно. Мне пришлось носить повязку, чтобы защитить его на какое-то время.
Луций посмотрел вверх. — Он был похож на Ганнибала, дядя Макрон.
Макрон не смог сдержать смех, а следом и Катон тоже.
— Лекарь, который осмотрел его, сказал, что со временем он должен восстановиться. Это было до того, как он продал мне горшочек с дорогой мазью, которая воняла мочой и, казалось, мало помогала. Я выбросил его вскоре после того, как мы отправились в Британию.
Макрон сел. — И как же ты сюда попал?
— Длинная история. Короче говоря, мы сели на корабль в Массилию, прошли по дороге через Галлию и отплыли в Британию из Гесориакума. Добравшись до Лондиниума, мы направились прямо к твоей матери, и она рассказала нам, что случилось и где тебя найти. И вот мы приехали сюда.
— Как бы я не был рад вас всех видеть, но это несколько хреново тяжелое путешествие в это время года только для того, чтобы проведать старого друга.
Выражение лица Катона стало серьезным. — Это нечто большее, мой друг.