Честь снайпера

Хантер Стивен

— Итак, — продолжил Гершон, — У нас такая ситуация. Не кризис, не катастрофа, не тревога — просто ситуация.

— Просвети же нас, пока я кныш доем, — встрял Коэн.

— Во-первых. Никому неизвестная фирма покупает значительное количество платины в Южной Африке и скрытно вывозит его в Астрахань на Каспийском море. Во-вторых, выясняется, что та же самая фирма — Нордайн ГмбХ из швейцарской Лозанны — недавно приобрела старую керамическую фабрику в Астрахани, вложила несколько миллионов долларов в переустройство и несколько сот тысяч долларов в ограждение и наняли команду чеченов для круглосуточного наблюдения и защиты. Плохие парни, тяжеловооружённые стрелки. Готовы отразить атаку коммандос.

— С чего бы коммандос

интересоваться керамической фабрикой в Астрахани? — спросил Коэн.

— С чего бы евреям интересоваться керамической фабрикой в Астрахани? — поддержал замдиректора.

— С того, — ответил Гершон, — что та же самая фирма потратила ещё больше денег — причём до сих пор не отслеженным путём — на приобретение индустриального оборудования у разных производителей по следующему списку: у поляков — фракционный дистиллятор, у турок — турок! — кристаллизационный реактор, у англичан — фильтрационную систему, у шведов — сушильный туннель объёмом в десять тысяч кубических сантиметров, а у немцев — металлогибочное оборудование. Это вдобавок к приводным ремням, электромоторам, бакам и прочей машинерии. Однако, быстрая проверка местных печатных контор не дала никакого заказа от Нордайна: ни каталогов, ни упаковки, ни рекламы, а следовательно — никаких попыток продаж.

— Мир без продажников… — протянул Коэн, — наверное, им стоит вручить премию мира.

Снова посыпались смешки, и Гершон уже почти было ответил в духе «мы здесь из-за продажника Герцля», но вовремя подумал, что вызовет этим шторм перепалки и споров, так что просто набрался воздуха.

— Ещё одно умопостроение, — продолжил он. — Кто бы ни заведовал этим местом — он не нанял русскую рабочую силу, а вместо этого выписал тех же чеченов — порядка двадцати женщин, скорее всего — из того же клана, что и охрана. Я узнал об этом из непогрешимого «Вестника индустрии драгоценных металлов», который стоит каждого пенни из четырёх тысяч семисот семидесяти пяти долларов годовой подписки — ни одного из которых я не плачу. Рассудите сами: чеченские женщины будут там изолированы от общества и скорее всего будут жить прямо на объекте под присмотром своих дружков-охранников. Они не будут бродить по Астрахани и не заведут знакомств, так что фактор болтовни исключается. Это, опять же, ради безопасности, хорошо продуманный шаг — хоть они всё же и привлекли к себе внимание.

— А платина при чём здесь?

— Чтоб я знал…

— Чтобы взорвать это место, данных маловато, — под всеобщий смех резюмировал директор. — Может быть, завтра взорвём.

— Платина, как мне известно, — продолжил Гершон, — известна своими каталитическими способностями. Я связался с химиками для уточнения и узнал, что у неё есть странная способность превращать одни вещества в другие одним своим присутствием. Что-то вроде волшебных лучей. Есть тут ещё гении?

— Я прогуливал химию в высшей школе в Пассаике, — ответил Коэн. — Это поможет?

— Гершон, — взял слово директор, — возьми завтра выходной и через день предоставь сведения обо всех возможностях платины как катализатора. Нужно накопать больше — любыми путями.

— Сделаю. Я всего лишь хотел обратить ваше внимание на тот факт, что химическое производство неизвестного продукта при непонятном спонсорстве, вовлекшее огромное количество компонентов и тщательно охраняемое, находится совсем недалеко — за морем — от иранского порта Бандар-Анзали. Я полагаю, что это подозрительно. Что бы они там не варили — это может угрожать Израилю и, как только оно попадёт в Иран — официально или неофициально — оно может быть использовано против нас бесчисленным количеством методов. Более того, как мы знаем, наши разведывательные ресурсы в этой стране сфокусированы в Тегеране, их ядерной цитадели, а также на нескольких военных структурах. На огромном пространстве окружающей территории у нас нет никого, и если кто-то

захочет сварить нам некую гниль — мы будем в очень неважном положении. Как я и говорил — это ещё не тревога, но это ситуация. Но я полагал бы необходимым рассмотреть объект со спутника, а также назначить консульскую проверку Нордайна в Швейцарии. Также нужно собрать всю информацию о Нордайне путём обмена с сотрудничающими с нами агентствами, а также всем нам необходимо подтянуть химию по курсу высшей школы — в особенности Коэну.

Глава 39

Карпаты. Над Яремче

Наше время

Восхождение было нелёгким. Им посчастливилось найти туристическую тропу — не то чтобы дорогу, но протоптанный путь, которым остальные туристы спускались вниз с гор. Быстрее, чем они ожидали, им удалось найти путь, который (сообразно компасу Айфона) вёл на юг на высоте порядка трёх тысяч футов. Его бедро начало постреливать, локоть саднил.

— Позвони, — велел Боб.

Рейли выудила спутниковый телефон из сумки и набрала номер.

— Стронский.

Она протянула телефон Суэггеру, который подождал, пока Михаил ответит на звонок.

— Да?

— О'кей, мы влезли в историю по-тяжёлому. Нам нужно выбираться.

— Где вы?

— Я на высоте трёх тысяч футов на восточном склоне горы, смотрящей на Яремче. Мы идём по тропе, и нам надо знать, куда держать путь.

— Перезвоню. Будь готов.

— Позволь мне подчеркнуть, что мы вроде как спешим. За нами идут парни с пушками, а мы безоружны.

— Принял, — ответил Стронский.

Время шло. Суэггер обратился к Рейли.

— Мне нужно тебе кое-что сказать…

— Валяй.

— Задачей Джерри Задницы было не купить нас, а вынудить нас подняться сюда. Убей они нас там, внизу — будет шум: что за история, над которой она работала? Что случилось? Что они нашли? Кто убивает репортёров и старых снайперов? Это им меньше всего нужно. Потому-то они и не убрали нас там, внизу — хотя поверь, это было легче лёгкого.

Он хочет, чтобы мы забрались наверх и убьёт нас здесь. Мы найдём какую-нибудь нору или пещеру, залезем туда и нас никто никогда больше не увидит. Искать нас начнут через несколько дней, а может и недель. Через месяц всё бросят — и дело разряжено. Полагаю, что для них важно время — остановить нас именно сейчас, а что всплывёт через пять лет — уже неважно.

— Я понимаю…

— Так что нам придётся думать по-военному. Репортёр тут не выживет. Несправедливо, да? Так вот, извини за мой французский — нах…й справедливость. Справедливости больше нет.

Телефон зазвонил. Боб ответил и принялся слушать, затем нажал отбой.

— Стронский пришлёт вертолёт. В лесу или на склоне горы он нас не подберёт: вертолёт не может спуститься на склон, поскольку заденет ротором за склон, а лебёдки у него нет. Так что нам предстоит добраться до места, зовущегося Наташиным Нутром: узкого каньона, ведущего сквозь горы. Прямо перед нутром есть поляна, где вертолёт может подобрать нас. Он полагает, что до того места четыре-пять миль на юг. Дорога несложная: лезть по скалам не надо. Он будет там через несколько часов и будет ждать нас.

— Сможем мы оторваться от этих парней? Признаться, я не понимаю, как…

— Им ещё нужно подняться и решить, в какую сторону за нами идти. Это городские парни в шёлковых костюмах за восемьсот долларов и туфлях Гуччи.

— Поверить не могу, что ты знаешь, что такое «Гуччи».

— Если окажется, что они нас догоняют, я задержусь и придумаю что-нибудь, чтобы ты добралась до поляны.

Маршрут не составлял собой ничего особенно сложного, но и прогулочной тропой он не был. Коварные торчащие корни, валуны, требовавшие обхода, сама земля — хаотически неровная, на которой в любой момент можно было оступиться и вдобавок к ноющим щиколоткам получить растяжение.