Честь взаймы
Шрифт:
Словом, рассерженного столь вопиющими нарушениями всех возможных правил лорд-канцлера не вдохновила ни модель нового быстроходного паровоза, ни самый прогрессивный паровой молот. Не радовали его и удивительные приборы с набором увеличивающих линз для изучения мельчайших, невидимых глазу существ.
– Дамы и господа, сия модель может развивать скорость от 108 до 117 рест в час. [16] Тендер имеет четыре колеса, то бишь, две колесные пары, диаметр коих одинаков с диаметром паровозных колес, – вещал гордый собой инженер. – Паровоз этот предназначен для обслуживания пассажирского поезда, состоящего из вагонов особого устройства.
16
108–117 рест в час – примерно 115–125 километров в час.
Фэйм аж заслушалась. Какие удобства – надо же! В таком вагоне можно смело путешествовать на Восток, своими глазами увидеть величественные ландшафты Территорий. Она даже вообразила, как потом, когда все закончится, отправится любоваться Синими Скалами и ущельем Луччры. Вчера Гриф Деврай так захватывающе рассказывал ей о красотах земель, отвоеванных у Кехтаны, – о величественных горах, необозримых степях и бездонном небе. Фэйм и раньше грезила о чужих странах, столь же далеких, сколь и экзотических, и готова была пожертвовать удобствами и безопасностью ради вида океанской глади за бортом корабля, ради ароматов заморских пряностей, чтобы своими руками коснуться древних камней разрушенных храмов ушедших в небытие народов и цивилизаций. Мечтательница она была, эта мистрис Эрмаад, и не ее вина, что мечтам так и не суждено сбыться.
Казалось, все участники Выставки наизнанку выворачивались, лишь бы перещеголять друг друга, поразить воображение обывателя. От гигантских размеров свечей, винных бутылок и статуй из серебра и сахара, шоколада, золота, масла рябило в глазах. В павильоне от города Дианеф демонстрировалась исполинская пушка весом 136 пул. [17] А во Дворце Земледелия целый фасад был сделан из кукурузы, с кукурузными аллегорическими скульптурами, овощными знаменами и гербами из натуральных тыкв и картофелин.
17
136 пул – примерно 124 тонны.
Рядом располагались всевозможные увеселительные заведения: рестораны, аттракционы, экзотические чайные, стрелковые тиры, «уголки средневекового Эльлора». Оно и понятно, устроители отчаянно желали возместить огромные расходы и не сыграть в плачевный дефицит.
А затем мистрис Эрмаад увидела Стальной Дворец-Куб и чуть руку не оторвала Россу Джевиджу, рванувшись поглядеть на чудо архитектуры ближе. Сталь и стекло, стекло и сталь, чистота и девственность ровных линий, сверкающие на солнце грани. А вокруг полная иллюзия нетронутого леса: взрослые деревья, выкопанные и пересаженные целиком, замшелые камни, бурелом – как символ нового времени, проросшего в недрах дремучей старины, которая все так же прекрасна, просто потому что естественна. Одно ведь другому не мешает, верно?
– Ка-а-а-акая красота!
– Фэйм, мы все это еще увидим много раз, – взмолился лорд Джевидж. – Я обещаю, что будем ходить сюда каждые выходные весь год, если вам так нравится. Только ради всего святого, не забывайте, что у нас здесь дело. Сегодня. У нас. Здесь. Важное. Дело.
– Ох, простите! – смущенно пропищала женщина. – Я не могу оторваться! Это немыслимо!
Она оттаяла, повеселела,
А мужчины между тем пустились в очередной спор.
– Ага! – саркастично хмыкнул Гриф в ответ на неуемные восторги студента. – А потом ради таких стеклянных коробок повырубят весь лес, застроят ими все вокруг от горизонта до горизонта, и все будут жить в каменно-стальных ущельях и ходить толпами любоваться живой травинкой.
– Да вы самый настоящий мракобес, капитан Деврай! – возмутился Кайр. – Неужели вы отрицаете науку?
– Ну почему же отрицаю? Я с превеликим удовольствием пользуюсь всякими новинками в области криминалистики. Это как магия или мистика – их хоть отрицай, хоть не отрицай, а они все равно есть, – пожал плечами сыщик. – С Великим Л’лэ ты знаком теперь лично. А на что способна магия, мы все видели позапрошлой ночью. Кто гарантирует, что наука не породит подобных же монстров, способных причинять вред не только телу, но и душе?
– Наука лишена эмоций, лишена зависти и злобы чаровников. Лишь неопровержимые доказательства и строжайшие правила двигают ею. Законы естества не обманешь! – не унимался юноша. – Какой, ну какой вред способен причинить паровоз?
– Переехать, – хмыкнул себе под нос Росс.
– А вот и неправда! Это несчастный случай. Переехать может даже телега.
Гриф зло сощурился и тяжело задышал носом.
– Если паровоз обшить броней да поставить на нем несколько легких пушек и две-три картечницы, то я не завидую людям, против которых его пустят по рельсам, – сказал он, сурово хмуря светлые брови.
– А между прочим, капитан прав очень во многом, – вступился за Деврая лорд-канцлер. – Магия, я думаю, тоже не была поначалу чем-то зловещим и страшным. Не зря в сказках все волшебники – добрые и чрезвычайно полезные люди. И помогают они героям совершенно бескорыстно, что для реальных колдунов нетипично.
– Так почему же эти добрые люди потом превратились в монстров?
– Если бы на ваш вопрос имелся хоть один вразумительный ответ, молодой человек, то многое в нашей жизни было бы иначе. Например, в моей так точно, – нерадостно вздохнул Джевидж. – Главное, не забывать, что ваша обожаемая Наука лишена не только эмоций, но и морали.
Под грохот оркестров все четверо медленно двигались вместе с толпой зевак в сторону площадки, интригующе обозначенной на схеме «Дорогой Ветров». Бойкие молодые люди в форменной одежде разных цветов и покроев раздавали бесплатно мелкие сувениры: дамам – букетики цветов, веера со сведениями о своей фирме, детишкам – сласти, мужчинам – миниатюрные стаканчики для дегустации всех ста пятидесяти сортов эльлорского пива.
По лицу лорда Джевиджа понять его настроение было крайне затруднительно, но Фэйм и Кайр радовались каждой безделушке, точно дети. Они азартно хвастались друг перед другом добычей, вертели головами по сторонам и только лишь не бежали вприпрыжку впереди своих сосредоточенных и целеустремленных спутников.
– Может быть, подъедем на омнибусе? – опомнившись и устыдившись, предложила Фэйм, решив, что Росс устал от ходьбы.
– Мы уже почти пришли.
И действительно, невдалеке над головами зрителей уже маячили разноцветные воздушные шары, притягивая к себе взгляды. В программке было напечатано, что в любой день, кроме дня открытия, всякий желающий за небольшую плату может испытать себя в качестве воздухоплавателя и осмотреть Выставку с высоты птичьего крыла.
Заманчивое предложение, весьма заманчивое.