Честити
Шрифт:
Ветер утих, но дождь не прекращался. Промокший до нитки, Алекс встал под деревом и достал узелок с хлебом и сыром, который дал ему повар. Он ничего не ел с самого утра.
Стоя под деревом, он увидел холм и какое-то укрепленное строение, напоминающее замок на вершине. Он стоял и смотрел, забыв о еде и питье. Алекс сделал было шаг вперед, но затем остановился: было еще слишком светло. Нужно подождать еще час, тогда станет совсем темно и тогда он сможет незаметно приблизиться к замку. Его не покидали мысли о судьбе Честити.
Очнувшись, Честити подумала, что вновь потеряет сознание от нестерпимой боли. Вскоре она поняла, что, если не шевелиться, то боль еще можно как-то терпеть. Поэтому она так и лежала там, где ее оставили, в темноте, стараясь не двигаться и ни о чем не думать.
Вдруг открылась дверь, и поток света заставил ее зажмурить глаза. Она вновь почувствовала боль.
— Итак, ты, кажется, проснулась, несносная девчонка, — произнес Жан-Жак. — Жаль, я надеялся, Сен-Пьер прикончил тебя.
Честити промолчала. Карлик вошел в крошечную комнату и склонился над кроватью.
— Ты доставляешь слишком много хлопот, ты не стоишь этого, я говорил ему. Однако, я думаю, у него другие планы относительно тебя. — Сказав это, маленький человечек злорадно захихикал. — Он явно положил на тебя глаз.
— Оставь ее в покое, — произнес вдруг Сен-Пьер, стоя в дверях.
— Ты должна простить этого человека, он меня охраняет. — Сен-Пьер приложил ей к лицу холодный носовой платок.
— Зачем, — простонала Честити, отчетливо ощущая, как холодная влажная ткань касается ее распухшей щеки.
— Я француз, мадмуазель, и выше всего ценю красоту. Я хочу, чтобы вы были красивы.
— Вы хотите, чтобы я выглядела красиво, перед тем, как убить меня?
Сен-Пьер встал, собираясь покинуть комнату.
— Я надеюсь, что убивать вас нет необходимости.
Честити удалось сесть, ей не хотелось, чтобы он видел ее побежденной и сломленной.
— Если вы думаете, мсье, что я буду иметь с вами какие-то дела, то вы ошибаетесь. Я скорее убью себя, — пылко добавила она и упала на подушку.
Она знала, что разозлила его. Будет ли он бить ее опять? Она усмехнулась: мать всегда говорила ей, что язык не доведет ее до добра.
— Если вы так думаете, мадмуазель, пусть так и будет. А пока вы останетесь здесь в качестве заложницы или приманки, неважно, как вы это назовете. Вы не сможете убежать, да и я не буду больше так глуп, как в прошлый раз. Спокойной ночи!
Честити полежала несколько минут без движения, затем заставила себя сесть. В комнате было всего одно окно, если это можно назвать окном. Скорее это походило на узкую щель высоко в стене, и не представлялось никакой возможности вылезти через эту щель наружу.
В желудке у Честити неприятно бурчало, она вспомнила, что последний раз ужинала у себя в комнате сутки назад, перед тем, как отправиться на бал. Этот бал казался
Честити подошла к двери, постучала и сказала как можно громче:
— Мсье, откройте, пожалуйста, дверь.
— Отойдите назад, — последовал грубый окрик.
Честити сделала, как ей велели, отступив к дальней стене. Дверь распахнулась, и в дверях появился Сен-Пьер с пистолетом в руке, направленным прямо на нее.
— Чего изволите, мадмуазель? — спросил он с усмешкой.
— Можно мне чего-нибудь поесть или попить? Я умираю с голоду.
— Пусть умирает с голоду, — проворчал Жан-Жак. Но Сен-Пьер приказал:
— Принеси ей тарелку и стакан вина.
— Я бы хотела воды, — произнесла Честити просящим голосом, такими голосами обычно разговаривали ее сестры, когда хотели чего-нибудь добиться.
— И воды, — добавил Сен-Пьер, не обращая внимания на ворчание слуги.
Наевшись и напившись, Честити легла на койку, отвернулась к стене и начала плакать. Спустя пять минут она села, вытерла слезы, обхватила голову руками и стала ждать, когда пройдет это внезапно нахлынувшее на нее чувство жалости к себе. Она не находила никакого выхода. Самое лучшее для нее сейчас — это заснуть и хорошо выспаться. А завтра она что-нибудь придумает.
Алекс уже ждал два часа и заметил, что тучи начали постепенно рассеиваться. Ясная ночь, пожалуй, сейчас была бы худшим вариантом. Он начал медленно подниматься на холм.
Алекс осмотрел тяжелые железные ворота и дверь рядом с воротами, на которой висел замок. Он заглянул во двор сквозь прутья забора и увидел коляску. Дом был почти полностью погружен в темноту, за исключением одной комнаты, окна которой светились.
Алекс отпрянул назад, когда увидел, что открывается дверь сарая. Карлик Жан-Жак вышел оттуда, тихонько насвистывая что-то себе под нос. Он торопливо пересек двор и скрылся в доме. Все ясно. Честити должна быть здесь!
Он подошел ко рву и скатился по склону на дно. Ров был наполнен водой, но она доходила лишь до колен.
По склонам рва густо росла ежевика и низкие, чахлые деревца. Однако, когда он внимательно пригляделся, то заметил одно дерево, вершина которого доходила до края забора. Он положил ружье на землю, убедился, что пистолеты надежно закреплены на поясе, и начал подниматься по дереву.
Ближе к вершине ветки стали тоньше, и он начал продвигаться очень осторожно, пробуя каждую ветку рукой.
Опять стал накрапывать дождь. Загрохотал гром, засверкала молния. Алекс даже радовался этому обстоятельству. Сен-Пьер и Жан-Жак, по всей вероятности, не осмелятся выйти на улицу в такую погоду.