Честное пионерское! Часть 3
Шрифт:
— В следующий раз работай спокойно, — сказал я. — И делай с противником то, что умеешь. Ведь ты же умеешь, Каховская! Почему не завершила поединок чистой победой? Ты даже не попыталась взять её на болевой! Зачем ты эту девчонку пожалела?
— Я…
Зоя вздохнула.
— Я испугалась.
Я развернул Каховскую лицом к стене зала, где подруги успокаивали Зоину бывшую соперницу. Заподозрил, что та девчонка, как и Каховская, боролась сегодня на официальном турнире впервые. Вспомнил, что больше половины новичков бросали тренировки после первого же поражения. Мысленно пожелал Зоиной поверженной
— Ты и теперь её боишься? — спросил я.
Указал на потерпевшую поражение спортсменку пальцем.
Каховская помотала головой.
— Теперь… нет.
— Она и раньше не была страшной, — сказал я. — Это твоя фантазия делала из неё непобедимого богатыря. Наплюй на своё воображение, Каховская! Слышишь меня? Вспомни, что говорил Петрович, и что твердил тебе я. Борьба — это работа. В следующий раз делай работу спокойно и грамотно.
— Хорошо, Миша, — сказала Зоя. — Я постараюсь.
Я заметил, как часто вздрагивала жилка на Зоиной тонкой шее. Каховская провела рукой по губам (и по приметной родинке), смахнула с них влагу. Вытерла и две мокрые извилистые полосы под висками. Я понял, что девочка уже избавилась и от первоначального испуга, и от горячки боя, и от победного ликования. Видел, что мысли юной спортсменки вновь вернулись к грядущим поединкам.
— Ты уж постарайся, Каховская, — сказал я. — Мы все за тебя болеем. Первая победа — это замечательно. Но две победы на первом же соревновании — это ещё лучше. Не расслабляйся. И не бойся никого и ничего. Помни, что страх мешает победам. Пусть лучше твои соперницы тебя боятся.
Зоя вновь послушно кивнула.
— Хорошо, Миша, — сказала она.
Кто-то несильно ударил меня кулаком в спину между лопатками. Боли я не почувствовал. Ещё до того, как обернулся, я услышал тихий девичий голос.
— Ну и козёл же ты, Иванов, — сказала Лера Кравец.
Девчонка скрестила на груди руки и покачала головой.
«Конечно, козёл, — мысленно согласился я. — Вот только я опытный козёл. И знающий, как правильно себя вести на важных турнирах».
* * *
А в следующем поединке на этом же ковре проиграла Света Зотова. Причём, уступила Зотова сопернице «по всем статьям». Боролась она со смуглой девчонкой из Заречного. В ДЮСШ этого района обучал борьбе бывший ученик Верховцева. Зареченские десяток раз в год наведывались в «Ленинский» «для обмена опытом». Лицо Зоиной соперницы я вспомнил — но имя девочки из памяти не выудил. Смуглянка с первых же секунд показала Зотовой, кто на ковре хозяйка. Она трепала Свету, будто волкодав лису. Двух минут не прошло, как судьи остановили поединок: Зотова подчистую продула по баллам. Но я мысленно всё же похвалил Свету: она избежала болевых приёмов и падений на лопатки (хотя мне поначалу казалось, что смуглянка всё же вынудит мою курносую одноклассницу запросить пощады).
В перерыве между боями Каховская успокаивала выбывших из соревновательного процесса подруг. А я наведался к коврам мальчишек, разведал положение дел у мужской части ленинских борцов. Узнал, что в моей весовой категории в схватках со спортсменами из чужих секций
Застал Каховскую с покрасневшими от горя глазами: спортсменка узнала имя своей следующей соперницы. Зое предстояло бороться с обидчицей Светы Зотовой. Подруги неуверенно успокаивали Каховскую (в том числе и Света). Но в их голосах проскальзывали скорее сочувствующие нотки — не приободряющие. Поэтому я выдернул Каховскую из окружения девчонок, едва ли не насильно поволок Зою к относительно пустынному углу зала (отогнал увязавшуюся за нами Зотову). «Тут какой-то старичок паучок нашу муху в уголок поволок», — промелькнула в голове строка из детского стишка. Я усмехнулся; но тут же стёр улыбку с лица (чтобы её не увидела Зоя). Поставил обиженно надувшую губы Каховскую спиной к залу — позволил ей лицезреть только моё лицо и свежеокрашенную стену. Крепко сжал Зоины плечи, заглянул девочке в глаза.
— Это что за детский сад, Каховская? — спросил я. — Почему у тебя глаза на мокром месте? Чем ты, собственно, недовольна? Я понимаю, что со Светкой ты на этих соревнованиях уже не поборешься. А ведь ты именно к этому поединку готовилась. Но ты уже превзошла Зотову! Разве не так?
Зоя шмыгнула носом (я поморщился: среагировал на этот всегда некстати появлявшийся женский и детский насморк).
— Я… не поэтому, — сказала Каховская.
Она промокнула рукавом кимоно глаза.
— Зотова сказала… что у меня против этой… зареченской… нет шансов.
— Зотова сказала… — повторил я. — Зотова продула поединок, потому что испугалась! Она проиграла схватку не на ковре, а в своей голове! Вот здесь!
Постучал пальцем по Зоиному лбу — девочка отшатнулась.
— Что я тебе говорил о страхе?! — сказал я. — Страх, Каховская, делает бойца слабым и неловким! Любого бойца, даже опытного и умелого! Вот, смотри, как у тебя дрожат пальцы!
Схватил спортсменку за запястья — развернул её руки ладонями вверх.
— И кого такими руками ты победишь? — спросил я. — Да тебя сейчас даже девчонки из Пашкиной младшей группы заломают! В таком состоянии ты стопудово профукаешь бой!
Я снова сжал Зоины плечи и встряхнул девочку. Та закивала головой, будто её шею превратилась в верёвку. Цокнули зубы.
— Соберись, Каховская!
Зоя часто заморгала, точно приходила в себя после долгого сна.
— Ты два месяца готовилась к схватке с Зотовой, — сказал я. — И что изменилось? Светка продула. Но у тебя теперь есть другая соперница — лучше, чем прежняя! Утри Зотовой нос — сломай её обидчицу!
Каховская неуверенно ухмыльнулась.
— А что такого-то? — спросил я. — Каховская, ты сможешь! Ведь у тебя преимущество перед той девкой. Она считает тебя слабачкой. И будет драться с тобой на расслабоне!